Известные российские аналитики в сфере экономики и финансов довольно часто делают ставку на поколение российских бизнесменов, которым сегодня 30 лет. Именно с этим поколением, выросшим в условиях другой России, они связывают успешное будущее страны. Нашему собеседнику – челябинскому предпринимателю Григорию Ройзману – на днях исполнилось как раз 30. Но разделяет ли он оптимизм аналитиков?
«Радио-Континенталь» и другие
– За последние три года ваши бизнес-интересы вышли за пределы «Радио-Континенталь», поскольку сегодня вы уже не только генеральный директор медиахолдинга?
– «Радио-Континенталь» – это семейный бизнес. Сегодня он работает великолепно, в 2011 году рост составил 45%. Мы запустили новые форматы: с московскими коллегами – радио «Маяк», в Челябинске – молодежную станцию «Энерджи», наконец, в области серьезно усилили позиции в ряде городов. Сейчас там все хорошо, это эффективный бизнес и хорошо работающий организм. «Радио-Континенталь» как бизнес я очень люблю и какую-то часть времени посвящаю ему.
– Сложно было в посткризисный период запускать новые проекты?
– На коммерческом рынке это суперсложно во все времена. Но теперь, когда на рынке очень много станций, это требует серьезных финансовых и людских ресурсов.
– В конечном итоге экономический кризис 2008 года для «Радио-Континенталь» пройден благополучно, и вы вышли на новый виток?
– За счет того, что команда «Радио-Континенталь» – это профессионалы высокого класса как в креативной и технической, так и в коммерческой части. Мы преодолели кризис, и «Радио-Континенталь» продолжает оставаться самой популярной из местных станций, она популярнее большинства федеральных станций, потому что челябинцы хотят слушать местную информацию, и местная реклама им ближе. Это контент для челябинцев, поэтому и рейтинги такие высокие. «Радио-Континенталь» по-прежнему занимает существенную долю в моей жизни.
– Но меньшую, чем новые бизнес-проекты?
– Безусловно. У меня появилось несколько новых направлений. Сегодня в компаниях, где я являюсь акционером, работает более 1700 человек. Это СМИ, транспорт, индустриальное питание и IT.
– Что за компания в сфере IT, если не секрет?
– Это компания «БИОМиКА», в которой я являюсь председателем совета директоров. Сегодня компания занимается системами доступа и автоматизации процессов. К примеру, мы запустили в общеобразовательных школах первую в России систему, которая полностью освободила учащихся от необходимости хождения наличных денег. То есть уходит сам фактор наличных денег, который порождает у детей соблазн купить, например, пиво или сигареты. Родители пополняют счет ребенка и знают, что на эти деньги он сможет в школе хорошо поесть, а они проконтролируют это через Интернет. Считаю, что в социальном плане это очень правильная вещь. Сегодня такие системы и системы контроля доступа уже есть более чем в десятке школ Челябинска, и мы выходим не только на область, но и в другие регионы. Но основной рынок для нас сегодня – автоматизация процессов на производственных предприятиях, например, системы безопасности и контроля по учету рабочего времени. Сотрудничаем с зарубежными IT-предприятиями. Есть у нас собственные разработки.
– Почему решили заняться IT-технологиями?
– У меня есть партнер, который в свое время пришел с этой идеей, и нам много чего удалось сделать вместе. Мне нравится эта компания, я доволен ее развитием и не жалею, что инвестировал в нее свои средства и время. У меня есть, я считаю, хороший опыт инвестиций в студию по созданию приложений для социальных сетей и интернет-бизнеса. В частности, создана онлайн-примерочная, которая является коммерчески успешным продуктом с большим потенциалом.
– Для онлайн-магазинов?
– Да. Сегодня вы заходите в онлайн-магазин и максимум, что можете сделать, это посмотреть, как сидит понравившаяся вам вещь на манекене. А мы даем пользователю возможность создать собственную виртуальную фигуру, задав ей свои параметры, даже цвет волос и кожи. Таким образом, покупатель может посмотреть, как та или иная одежда смотрится в сочетании с его параметрами. Наши разработки в этом плане лучше аналогов, которые сегодня существуют за рубежом. Недавно прочитал в «Форбсе», что они выбрали подобный проект в качестве финалиста своего конкурса старт-апов. Я его посмотрел и считаю, что он во многом уступает нашему.
– Почему бы вам не поучаствовать в конкурсах «Форбс»?
– А зачем, если я сам готов инвестировать в проекты? Бизнес-структуры, о которых я говорю, были в стадии зарождения еще три года назад, и я был готов финансировать разработки. Но тогда, в период кризиса, важнее было еще и сохранить то, что уже работает. Сегодня нужно заниматься развитием нового и передового.
– Три года назад вы говорили о том, что есть интерес открыть бизнес в Москве, удалось ли сделать это?
– Создать бизнес в Москве не есть и не было самоцелью, это даже смешно. Сегодня есть в Москве партнеры, с которыми я веду дела.
– И тоже вполне успешно?
– Я не занимаюсь тем, в чем не вижу предпосылок для успеха. Надо верить в успех, но когда ты видишь, что что-то пошло совсем не так, важно вовремя принять решение и отказаться от этого проекта. Не надо считать себя самым крутым и самым умным парнем, который во что бы то ни стало доведет начатое до логического конца. Умение терпеть и добиваться результата в бизнесе очень важно. Но «упертые» люди, которые считают, что только потому что в проект придут они, все сразу будет здорово, как правило, плохо заканчивают. Важно понимать, когда ты становишься акционером и тем более руководителем, что в компании работают люди, что ты несешь за них ответственность. Что ты завтра им скажешь? Извините, мы не справились, неправильно задачи поставили? И до свидания? Это неправильно, я такие ситуации не люблю.
Ключевой вопрос
– В таких ситуациях полагаетесь на интуицию или работает голый расчет?
– Если говорить о той же компании «БИОМиКА», то я в нее инвестировал, подчиняясь именно интуиции, ум и логика диктовали обратное. И сегодня наши предложения востребованы, с нами работают не только школы, организации, средний бизнес, но и крупные предприятия. «БИОМиКА» – то самое предприятие, о которых часто сегодня говорит руководство страны: высокотехнологичное производство. Мы не только пользуемся готовыми продуктами, но пишем свои программы. При этом не сидим в кластерах и не просим никаких дотаций. Мы с самого начала живем в реальном рынке.
– То есть «БИОМиКА» – потенциальный резидент «Сколково»?
– Безусловно. Но зачем нам становиться резидентом «Сколково», если мы сами готовы инвестировать в этот проект. Разве это плохо, что мы ни о чем не просим государство, напротив платим налоги в бюджет? А целесообразности в льготах, которые сегодня дает «Сколково», для нас пока нет. Хотя загадывать, захотим ли мы в будущем стать резидентом – сложно.
– Но государству сегодня хочется, чтобы на него надеялись, опирались и оглядывались.
– Этого хочет любое государство. Не надо строить иллюзий, что «сильная рука государства» характерна только для России. Согласен, что число компаний с участием государства в России очень велико. Хотя практика показывает, что частник по-прежнему более эффективен. Если говорить про давление со стороны государства, то оно, безусловно, растет. Но, если бы я жил в Швейцарии, Италии или США, то сказал бы то же самое. У меня есть небольшой опыт работы в других странах, и могу сказать, что бизнес всюду испытывает некоторое давление со стороны государства.
– Разница в степени этого давления?
– Существенная. В развитых странах есть системное понимание того, что ты должен и чего не должен делать. У нас, к сожалению, ты довольно часто этого не понимаешь. Таких моментов быть не должно. Но я уверен, мы к этому придем рано или поздно. Другого пути нет.
– Однако не все терпеливо ждут этого момента – растет вывоз капитала из страны, российский бизнес активно стремится вывести свои активы в развитые страны или купить там бизнес.
– Скажу так: многие из моих знакомых, обладающих приличным капиталом, задумываются об этом или уже это делают. Это важный сигнал, что в России что-то не так. Предпринимателей, которые готовы создать свой бизнес, взять на себя ответственность, не так много в стране. Их надо беречь. А для этого нужно только одно – системное исполнение буквы закона: предприниматели платят налоги, создают рабочие места, а государство создает им комфортные условия для работы. На сегодняшний день это ключевой вопрос для Российской Федерации. Один из ключевых. Не помню, кто это недавно сказал: для того, что бизнес в России стал жить лучше, достаточно хотя бы десять лет не менять налоговую систему вообще. Десять лет! Чтобы люди привыкли жить по правилам. А то взяли и повысили ЕСН. Что произошло? Предприятия вновь начали возвращаться к «серым зарплатам». Сейчас, слава богу, снизили, но, тем не менее, он выше, чем был.
– «Американские горки»...
– Которые не приносят пользы никому. Хорошо, если это большое стабильное предприятие. А малый предприниматель, ипэшник? Как ему жить, когда постоянно поднимают стоимость ведения бизнеса? Вот почему системность очень важна, предприниматель не должен жить как на вулкане.
– Но вы-то активы за рубеж не выводите?
– Нет. Дело в том, что я пожил за рубежом и не просто жил, я там и учился, и работал. И четко осознал, что мы рождены для того, чтобы жить здесь, хотя считаю себя несколько космополитичным человеком, владею несколькими языками... Но даже в этом случае, живя за рубежом, ты понимаешь, что как бы хорошо ты не знал язык, ты – эмигрант, твое место в России.
«Все, кто читал Драйзера...»
– Радует, что появилось молодое поколение, которое считает, что жить и работать нужно здесь. Но для этого нужно менять ситуацию в стране.
– Хочется верить, что такое поколение появилось. Но пока на поверхности таких людей мало.
– То есть вы себя и своих сверстников к этому поколению не относите?
– Не забывайте, что наше поколение тридцатилетних только-только начинает свое дело, бизнес этих людей сегодня в фазе роста, и они думают, в основном, о прибыли. У них уже есть семьи, дети, они заботятся об их благополучии и мало задумываются о глобальных процессах, все мысли в конкретном бизнесе. Возможно, после 40-50 люди больше думают о стабильности, о том, как зафиксировать состояние успеха, чтобы жить и работать более спокойно.
– Политика вас по-прежнему не интересует, вам интересен только бизнес? Даже если ситуация красноречиво говорит о том, что политикой заниматься необходимо?
– Даже если у человека есть гражданская позиция, он имеет право ее публично высказывать или не высказывать. И способы выражения этой гражданской позиции – разные: от простого голосования на выборах до выхода на митинги протеста. Поэтому я сегодня говорю, что политика – пока не мое дело.
– Должен ли в таком случае бизнес поддерживать гражданские инициативы?
– Многие вещи меня сегодня не устраивают, но политика, как правило, не филантропия. Любой человек, делая это, преследует какую-то цель. Очень хотелось бы верить, что люди, помогающие развитию гражданского общества, преследуют цели благие. Политика – это все-таки желание обладать властью.
– А помогать городу? Часто ли региональная власть просит бизнес оказать ту или иную помощь? Как откликаетесь на такие призывы?
– И городу помогаем, и конкретным людям. У меня нет инфраструктурной компании, поэтому не строим дороги и не ремонтируем фасады, но с удовольствием принимаем участие в организации праздников для горожан, спортивных мероприятий, оказываю адресную помощь.
– Слышала, вы увлечены искусством, покупаете картины. Не мечтаете когда-нибудь создать музей в Челябинске?
– Не думал об этом. Но все, кто читал Драйзера, наверное, со временем приходят к решению открыть музей своего имени, как Третьяков.
– Как возник интерес к живописи?
– Мне нужно было купить подарок, и я проехал по мастерским челябинских художников с человеком, который разбирается в искусстве. Познакомился со многими художниками, так началось увлечение. Стал покупать картины не только в подарок, но и для себя. Было еще одно событие, которое приблизило меня к миру живописи: мама начала рисовать. Лет шесть назад я купил ей в подарок мольберт, а совсем недавно мы с отцом организовали вернисаж ее работ. Объективно судить о ее работах не могу, но все, кто видел их, отзываются очень хорошо и просят подарить.
– У вас уже есть коллекция живописи?
– У меня вообще нет цели собрать коллекцию. И нет времени, чтобы искать в этом коммерческую жилу. Не считаю себя коллекционером, для этого тоже нужны системность, определенный подход, склад ума, характера.
– Чем руководствуетесь, когда приобретаете картины – собственным вкусом, модой на этого художника?
– Только собственным вкусом. Считайте, что это своего рода социальная поддержка художников. (Смеется.)
– Любите бывать в музеях, галереях?
– В музеях бываю не так часто, в коммерческие галереи захожу с большим удовольствием. Не могу назвать себя знатоком искусства, опираюсь на знания других. Сейчас мне, например, предложили сделать выставку купленных мною картин, сделанных одним художником, в помещении публичного доступа. Как только помещение будет найдено, мы это сделаем.
– Это будет первая выставка?
– Да. Но не думаю, что это будет каким-то знаковым для меня событием. Просто небольшой праздник для друзей, еще один повод для общения. В этом заключается основной драйв. Но радует, что выставка будет доступна для всех желающих увидеть мир, созданный художником.
«Мы попробовали и того, и другого»
– Вы следите за модными тенденциями?
– Мне кажется, за последние две тысячи лет мало что меняется в этом плане. (Смеется.) К моде я вообще отношусь прохладно, делаю то, что мне нравится, вне зависимости от тенденций. И редко бываю на модных тусовках. То же самое и с появлением в СМИ, стараюсь без повода не выступать.
– Предлагают чаще?
– Да, но я отказываюсь. Потому что наряду с позитивом на тебя обязательно обрушится встречный поток негатива. И я искренне считаю, что не стоит вызывать у людей такую бурю эмоций. Пусть ее вызывают люди публичные: политики, артисты... Они, как правило, к этому готовы.
– На западе люди бизнеса считают престижным бывать на концертах классической музыки. У нас это тоже входит в моду?
– На концертах, действительно, можно встретить много знакомых. Правда, не так часто мы с женой сейчас ходим на концерты, потому что большую часть времени уделяем дочери. Правда, в последнее время были и на концерте Дениса Мацуева, и на Днях высокой музыки с Коганом... Однако я хожу на концерты совсем не потому, что так надо, а потому, что мне это нравится. Хотя, вероятно, есть и такие люди, которые делают это ради имиджа. Я их не осуждаю – живут, как хотят.
– В прошлом интервью вы говорили о том, что радуетесь возвращения в Россию после учебы в Европе. Эти эмоции сохранились?
– Я не понимаю, почему сегодня признание в любви к России вызывает недоверие, насмешку, почему это считается пафосом и псевдопатриотизмом? Я абсолютно искренне говорю о том, что мне нравится мой город и моя страна. И что плохого в том, что по ментальности все мы немного советские люди?
– Ну, ваше-то поколение тридцатилетних воспитано уже на совсем иной основе?
– Да нет, мы попробовали и того, и другого. И не все то плохо, что советское. Считаю, что из тех времен в нас сохранилось умение дружить, делиться, помогать. Нас этому учили с детства. Наш учитель начальных классов, потом классный руководитель, как это наивно не звучит, привили нам потребность дружить, думать не только о себе, но и о том, кто рядом. Я до девяти лет жил в Советском Союзе, и детство мое было хорошим, хотя сейчас жить при такой системе я точно не хочу.
– Но ваши дети уже будут совсем другими?
– Я, как и все родители, хочу, чтобы они были похожими на нас, но лучше нас. (Смеется.)
Формула комфорта
– Сегодня часто можно услышать, что мы живем в век непрофессионалов. Вам это мешает?
– Мне так не кажется. Во все времена были люди неглубокие и непрофессиональные, разного уровня «решалы». Но их не так трудно распознать. К тому же людей, по-настоящему знающих свое дело, все равно много.
– Что руководит вами в бизнесе – получение прибыли? Считается, что по мере накопления капитала ориентиры меняются.
– Успех случается крайне редко, если человек идет в бизнес за конкретной суммой денег. Добиваются успеха те, кто приходит ради самого процесса, ради интереса к тому делу, которым собираются заняться. Так устроена жизнь. Разумеется, предприниматель работает ради прибыли. Бизнес должен приносить прибыль, потому что постоянно требует новых вложений, бизнес всегда должен находиться в фазе роста. То же самое, думаю, скажет любой бизнесмен, даже обладатель очень крупного капитала. Но мои личные деньги к этому никакого отношения не имеют, потому что они лишь обеспечивают необходимый комфорт семье. Бизнес нельзя нагружать своими личными заботами, это мешает здравой логике вещей. Вот почему, как показывает история, бизнес, внезапно свалившийся на человека от богатого дядюшки, чаще всего проматывается. Человек не готов разумно распорядиться деньгами, если не научился зарабатывать их самостоятельно. Это то же самое, что ребенка все время возить в коляске. Он никогда не научится быстро бегать.
– Вас беспокоит тот факт, что огромная масса населения России живет за гранью бедности?
– Конечно, беспокоит. Я уже говорил о том, что бизнесу и простому гражданину нужно дать жить в системе закона, стабильных правил, понятных налогов – тогда в стране появятся рабочие места и начнется рост зарплат. Если будет система, капитал должен вернуться в Россию. И здесь его будут тратить в рамках социальной, правовой, исторической действительности. А когда люди живут как временщики, то возникают желания сделать свою жизнь яркой вспышкой, что и вызывает явное неудовольствие большинства населения. Системность приведет к тому, что люди разного уровня достатка будут чувствовать себя комфортно в этой стране, независимо от того, сколько денег в их кошельках. А у нас «социально» сегодня ни бедные, ни богатые комфортно себя не чувствуют. Так что всем нам есть над чем работать.
