Елена Ниасова, зав.кафедрой графического дизайна и рекламы ЮУПИ: «Педагоги ничего не смогут сделать, если студенту неинтересно»

Конец июня в челябинских вузах – горячая пора. Подходят к финалу сессии, выпускники защищают дипломы, абитуриенты и их родители готовятся к вступительным испытаниям. Дипломники Елены Адольфовны защитились еще в марте, тогда же прошел весьма ответственный для института и нее как одного из кураторов проекта первый в Челябинске Фестиваль искусств УрФо Ural Art Week. Чем отличаются нынешние дизайнеры от выпускников прежних лет, как выглядит идеальный педагог вуза, почему челябинская реклама часто шаблонна и скучна – об этом наш разговор с заведующей кафедрой графического дизайна и рекламы Южно-Уральского профессионального института, членом Союза дизайнеров России Еленой Ниасовой.

Санкт-Петербург – город творческий, живой, чуткий ко всему новому... и для каждого свой

– Июнь – традиционное время для защиты дипломов в вузах. Елена Адольфовна, что для вас было главным в работах выпускников?

– Главное – оригинальная идея, яркая, образная и эффективное решение поставленных задач.

– Оригинальность воспитывалась в процессе обучения?

– Дело в том, что существует два типа воображения: синтетическое и творческое. Творческое – когда идеи возникают как бы ниоткуда. Синтетическое – когда новое создается на основе виденного, усвоенного за время учебы. Если говорить о моей работе – из стен вуза должен выйти проектировщик, способный решать поставленные задачи грамотно и в то же время необычно, ярко, образно, то есть в работе дизайнер должен использовать оба воображения, хотя изначально обладает, как правило, одним.

– Вы сама обладаете творческим типом воображения?

– Больше синтетическим. Но оно было замечено рано, еще в детском саду, мне было четыре года. Это была реакция на увиденное: когда все рисовали группу, я изобразила ее в перспективе. Воспитатель посоветовала родителям обратить внимание на такой подход, и через некоторое время я оказалась в изостудии Дворца железнодорожников, руководил которой Рудольф Александрович Павлов. Он и стал моим первым учителем. А первым моим студентом-дипломником был его сын.

– Родители каким-то образом были причастны к изобразительному искусству?

– Они оба инженеры, отец 15 лет был директором техникума. Яркие творческие личности, всю жизнь с гитарой. Сестра пошла по музыкальной части, а я увлеклась рисованием. Да, мой дед тоже рисовал и до войны успел закончить Ленинградское училище прикладного искусства.

– Наверное, школьница Лена всегда была в составе редколлегии класса?

– Да. (Смеется.) И в пионерских лагерях все дети днем спали, а я расписывала стены. Училась в 10 школе искусств, где было отделение изобразительного искусства, затем – Уральское училище прикладного искусства в Нижнем Тагиле и по его окончании – распределение на Брянский электро-механический завод. Это сегодня студентами распределение воспринимается как благо, тогда – скорее как повинность, которой хотелось избежать, все мечтали открепиться. Но я сама выбрала распределение и уверена, что знакомство с реальным производством и системой ВНИИТЭ (институты технической эстетики, так тогда назывался дизайн) дало мне очень много. В 1987 году я поступила в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени В.И.Мухиной. Учиться дальше хотелось сразу. Мы с подругой много ездили по стране, выбирали учебное заведение. Подруга прикипела к Харькову. А я, когда увидела уровень рисунка в Питере и сам город, загорелась попасть в «Муху». Санкт-Петербург – город творческий, живой, чуткий ко всему новому... и для каждого свой. Я думаю, что в студенчестве, когда ты наиболее открыт для новой информации, он кажется одним, с возрастом восприятие города меняется. Восприятие разнится даже по временам года: летом он курортный, немного похожий на Одессу, зимой – более меланхоличный. Думаю, что шесть лет, проведенные в таком городе, несомненно, откладывают отпечаток на всю жизнь.

– Как звучала тема диплома?

– «Комната студента» – своего рода гимн студенчеству. Основным было необычное решение функционально насыщенного небольшого пространства комнаты. С другой стороны, диплом получился максимально исследовательским. Находясь в общежитии, я имела доступ в различные комнаты. А так как администрация не сковывала пространственные эксперименты студентов, то удалось собрать интересный аналоговый материал.

– Чем отличаются нынешние комнаты студентов от тех, что были в Питере?

– Сейчас я практически не бываю в общежитиях. Но в моем исследовании это были художники, которые очень многое делали своими руками. Не столько комнаты, сколько мастерские, в которых одновременно хранится большое количество различных инструментов и материалов, с другой стороны – это и своеобразные клубы для общения, требующие достаточно свободного пространства. Кто-то делал столы, которые поднимались или убирались, у кого-то кровати одновременно служили и ящиками и подиумами для фотосессий, были и двухъярусные кровати, и барные стойки в кухонной части комнат. Сейчас львиную часть работы берет на себя компьютер. Это, безусловно, освобождает часть пространства, но ручную работу художника и дизайнера тоже ничем не заменишь.

Оставаться «на волне» – непременное условие для любого педагога

– Елена Адольфовна, вы говорите о том, что сегодня компьютер незаменим в работе студентов-проектировщиков. Как вы считаете, не лишил ли он вместе с тем ребят чего-то важного в жизни?

– Компьютер – всего лишь инструмент. Он дает вариативность, когда ты за короткий отрезок времени можешь представить несколько решений и эффективно сделать выбор. Но сам творческий процесс все же должен начинаться с ручной работы. Если взять наших студентов и студентов «Мухи», основная разница состоит в том, что там студенты проходят очень мощный отбор. Например, мое поколение – это были уже взрослые сложившиеся люди после художественных училищ с опытом работы, владеющие академическим рисунком на достаточно высоком уровне. То есть, нарисовать свою идею для нас никогда особой проблемой не было. Сейчас в ЮУПИ мы принимаем студентов, которые часто не имеют художественной подготовки. Да, есть ребята, рисующие изначально, но им трудно бывает удержать планку, так как более трудолюбивые сокурсники в процессе учебы часто догоняют и перегоняют их. Что касается графического дизайна, то конечный результат, безусловно, связан с работой на компьютере. Он-то как раз и помогает раскрыться детям, которые не владели художественной основой при поступлении, а на выходе из вуза формируются в специалиста достаточно высокого уровня. А вообще, в работе дизайнера важны и коммуникативные качества, и свободное владение техникой, и элементарная дисциплинированность.

– На первых своих занятиях вы всегда просите первокурсников изобразить то, с чем они себя ассоциируют. Что чаще видите на рисунках и с какой целью даете такое задание? Хотите увидеть студенческий потенциал?

– У девушек рисунок обычно связан с цветами, животными. Большинство мальчишек – граффитисты. В рисунках тех, кто приехал из других городов, часто чувствуется тоска по дому. Я бы не сказала, что в этот момент виден потенциал. У ребят впереди годы учебы, и раскрывается он именно там. Я просто хочу посмотреть уровень владения рисунком и в то же время провести своеобразный психологический тест. Мне важно знать, что ребята думают, что их волнует. Моя важнейшая задача – раскрыть их. Все люди разные, в каждом можно найти сильную сторону, которая в дальнейшем, после окончания вуза, будет отличать его от остальных.

– После окончания училища Мухиной вы некоторое время были свободным художником, но остановились на преподавательской деятельности. Что вас привлекло в работе педагога?

– Мне нравится процесс решения различных творческих задач, выстраивание различных систем взаимодействия, и в тоже время буйство фантазии и поиски новых нетрадиционных подходов. Графический дизайн во многом способствует взаимопониманию между людьми. С помощью визуальных образов, грамотной и интересной подачи текста он делает любую информацию более понятной, интересной и запоминающейся, в какой-то мере даже позволяет манипулировать сознанием. Вместе с тем практику не хочется бросать. Все-таки идеальный педагог – тот, который помимо теории работает в том направлении, которое преподает. Оставаться «на волне» – непременное условие. Каждый год приходят более подготовленные технически или, что называется, более продвинутые студенты. И чтобы донести те знания и опыт, которыми обладаешь, нужно разговаривать с ними на одном языке. Мне нравится в преподавании то, что процесс этот двусторонний. Не только педагог учит студентов, но и студенты многому учат нас. Это замечательно.

– Какой вы преподаватель?

– Думаю, слишком мягкий. (Улыбается.) У нас нет преподавателей дизайна, которые учились именно на педагогов. В основном это практики, члены творческих союзов. Хотя, есть художники, которые заканчивали Магнитогорский худграф и учились четко педагогике, овладевали различными методиками. В «Мухе» нас никто не вел в учителя, это была шлифовка уже готового специалиста. Соответственно, был совершенно другой эффект. Сегодня я так же стараюсь со своими студентами общаться как со взрослыми людьми. Хотя понимаю, что не все они к 17-20 годам сформировавшиеся личности. Сначала в школе учат из-под палки, затем родители принимают решение, в какой вуз им поступать – в итоге дети приходят и ждут, что их снова будут направлять, толкать... К счастью, таких все-таки меньшинство. И есть очень активные ребята, с великолепным творческим потенциалом и огромным желанием работать.

– Многие родители считают, что самостоятельность должна привить школа.

– Я могу судить по отношениям со своей дочерью. У нас изначально было поставлено так, что она не перекладывала на меня ответственность, в том числе в школе. Хотя, наверное, дело еще и в том, что она девочка. (Смеется.) Девочки и мальчики – это совершенно разные создания, и ежедневная работа с ними все больше убеждает меня в этом. Девочки более ответственны от природы, им чаще нравится все упорядочивать. С мальчишками сложнее. Их нужно не опекать, а заинтересовывать. Они посещают те занятия, где им интересно. Сравнивая с Израилем, где сейчас учится дочь, могу сказать: там школьный аттестат получают далеко не все ученики. Никто никого не тянет за уши. Мне кажется, что это правильно. Если человек не хочет трудиться – школа его этому не научит.

– Вы на своих занятиях следуете такой логике?

– В зависимости от ситуации. Стараюсь заинтересовывать своим предметом. Но если человек решил, что это ему не нужно, если он приходит в институт, заранее не любя выбранную специальность, мне жалко время и студента, и свое. Бывает обидно, ведь мой предмет действительно интересен и является основой будущей специальности. К счастью, таких студентов немного.

В идеале урок должны вести два преподавателя – мужчина и женщина

– Как вы познакомились с мужем?

– Как большинство студентов, в колхозе на первом курсе. Иначе бы мы, наверное, и не пересеклись, учились на разных факультетах и в разных зданиях. Он художник. Все пять лет были вместе, с тех пор так и живем на два города. Хотя Челябинск мне кажется более удобным для семейной жизни, для воспитания детей. Здесь добрые, открытые люди. Но Питер есть Питер...

– Сколько лет вашей дочери?

– Шестнадцать.

– С будущей профессией уже определилась?

– Пока думает. Мне кажется, она скорее дизайнер, чем художник. Увлекается графикой, фотографией, ей очень близок компьютер, училась в художественной школе. Данные есть.

– Вы не вмешиваетесь в процесс выбора?

– Для любого родителя главное – понять, чего же хочет на самом деле его ребенок. Что будет ему действительно интересно. Учеба в вузе – это пять-шесть лет, небольшой, но самый лучший отрезок нашей жизни. Стоит их потратить на раскрытие себя, изучение того, что тебе действительно интересно. Следование самостоятельному выбору продуктивнее, чем пассивное заполнение времени. Ведь педагоги ничего не смогут сделать, если нет личной заинтересованности студента. Хотя, думаю, у мужчины-педагога может быть другое мнение на этот счет.

– Учителям-мужчинам свойственен другой подход?

– Они более требовательны. Наверное, некоторым студентам это нужнее. Отличие подхода заметно даже на уровне студенческих работ. Там, где преподает женщина, работы более разноплановы, у мужчин все четко, в одном ключе, и часто более мощно. Думаю, в идеале занятия должны вести два педагога – мужчина и женщина. Так было у нас на основной дисциплине в Нижнем Тагиле. Это было очень хорошо, но общие взгляды в этом случае, безусловно, должны совпадать. Сегодня здесь, в Южно-Уральском профессиональном институте, мы тоже пытаемся создать команду педагогов, преподающих в одном ключе, но с разных сторон, взаимно дополняя и обогащая и друг друга, и студентов. А вообще, развитие творческих способностей – весьма интересная тема.

– В каких мероприятиях, помимо учебы, раскрываются таланты ваших студентов?

– Мы в этом году организовали грандиозное мероприятие, до сих пор не верится, что оно состоялось. Фестиваль искусств УрФО «Ural Art Week–2009» прошел при поддержке Союза дизайнеров, Союза художников и Союза архитекторов России. Никто никогда этим в Челябинске не занимался, а мы – сделали. Здесь была и живопись, и графика, и фото, и дизайн. Своего рода винегрет (смеется), который, кроме нас, проходит только в Москве. При всех своих недостатках имеет большой плюс – дает возможность показать разноплановые работы всем желающим. Было больше трехсот участников, работы которых можно было видеть не только в Интернете, но и Выставочном зале Союза художников. Студенты поддержали фестиваль с огромным энтузиазмом. Кстати, сегодня не только им, студентам, но и самим художникам и педагогам пройти отбор в Союз художников достаточно сложно, так что проблема демонстрации работ существует. Но наш фестиваль был полезен не только этим. Здесь заявились учебные заведения, состоялся обмен опытом целых поколений. К открытию фестиваля был выпущен каталог участников. Ранг мероприятия получился высоким, председателем жюри был президент Союза дизайнеров России Юрий Назаров, в состав жюри вошли: министр образования и науки Челябинской области Владимир Садырин, председатели творческих союзов Челябинска Александр Тимарцев, Евгений Варгот, Александр Киселев, директор Челябинского областного музея искусств Станислав Ткаченко. На следующий год фестиваль запланирован снова, работы будем принимать уже с октября.

– Какие-то моменты фестиваля стали для вас открытием?

– Если честно, мы боялись, что состав участников не оправдает наших ожиданий. Напрасно: это были и студенты, и художники, самой маленькой участнице было 4 года. Откликнулись педагоги других вузов – лично, как художникам, им было интересно. Дело в том, что зачастую мы не имеем возможности показать студентам, чем занимаемся. И еще – было очень приятно, что четырем моим студентам было предложено вступить в Союз дизайнеров России. Кстати, наш институт является коллективным членом Союза дизайнеров, что является признанием качества подготовки специалистов.

Студент-дизайнер имеет возможность воспитывать заказчика и потребителя

– Что для вас является главным показателем эффективности вашей работы как педагога?

– Во-первых, когда студенты «заболевают» моим предметом. Во-вторых, когда они начинают работать по специальности – обычно это происходит курсе на третьем-четвертом. Хотя здесь не все однозначно – остается меньше времени на учебу. К тому же, в этот момент они сталкиваются с реальностью, более сухой и жесткой, чем в стенах института. Здесь много рутины, и далеко не всегда студенты получают творческие заказы. Так что для некоторых ребят это шок. Но большинство, к счастью, понимают, что через это надо пройти, взять максимально реального опыта, зарекомендовать себя. И уже с этим багажом штурмовать новые высоты. К сожалению, мышление заказчика часто шаблонно. Видимо, дело в стереотипах, в нашем менталитете, в том, какая реклама окружала нас долгие годы. Хотя, конечно, рекламщик должен уметь учитывать и это...

– Считаете, в первую очередь нужно учить не дизайнеров, а самих заказчиков?

– Дизайнер имеет такую возможность – воспитывать заказчика. Я имею в виду тех, у кого хватает на это сил и терпения. Тоже не выход: встать в позицию и заявить – это хорошо, потому что я так вижу. Нужно учиться убедительно и объективно доказывать свою правоту. Но и заказчик изнутри знает свою проблему часто лучше, дизайнер не может объять всю сферу рынка сразу. Конечно, должны быть маркетинговые исследования, которые пока мало кто проводит. В результате мы приходим к тому, что заказчик привык полагаться на свою интуицию и вкус. Задача дизайнера – создать продукт, который не будет противоречить мыслям владельца о своем бизнесе, и в то же время будет информировать и воспитывать окружающих. Дело в том, что и заказчик работает не на себя, в конечном счете, а на своего потребителя. На которого так же действуют сложившиеся стереотипы и шаблоны. В чем сила дизайнера – его работу видят тысячи людей, в отличие от творчества художника. Но это и большая ответственность, так как воспитание общества идет и через этот канал. Кстати, прошедший фестиваль тоже был направлен в какой-то мере на эту задачу. Если говорить глобально, дизайн – это образ жизни, способ взаимодействия и формирования действительности. В тоже время, это тонкий, почти интимный творческий процесс создания продукта для миллионов. А дизайнер – человек, который должен держать руку на пульсе нашего постоянно меняющегося мира. И я рада, что могу по мере своих сил способствовать этому процессу.