Расхожие мнения о кризисных явлениях

В почти всех фильмах ужасов есть стандартный трюк, когда жертва, спасаясь от преследования какого-нибудь урода, вдруг встречает, как ей кажется, своего потенциального защитника в лице полицейского или просто бравого парня, и он успокаивает ее, говоря, что теперь-то она в полной безопасности и ей не стоит больше беспокоиться, так как прямо сейчас он все успешно предотвратит, после чего секунд через пятнадцать оказывается уничтожен прямо на глазах жертвы. Проектируя этот банальный сюжет на то, с какой маниакальной преданностью различные эксперты из раза в раз, анализируя прошедшее падение российского рынка, повторяют мантру: «Все будет хорошо», не удается уйти от подобных аналогий. Либо они совершают акт лжи во спасение и стараются не наводить панику, политкорректно держа публику в неведении. Либо это всеобщее заблуждение, привычное для финансовых рынков. Думаю, имеет место и то, и другое. Правда, и в том, и в другом случае это работает против тех самых экспертов, иначе какие же они эксперты, раз в итоге толку от них никакого. Получится как в известном анекдоте про одного жителя крайнего севера, у которого регулярно один за одним умирали олени, и только когда от стада в живых остался последний, он наконец-то констатировал: «Тенденция, однако…».

Итак, по порядку.

Мантра о том, что, дескать, российская экономика сейчас как никогда устойчива и мало зависит от того, что происходит на Западе, что мы можем даже претендовать на роль «тихой гавани», просто ни в какие ворота не лезет. А как же зависимость от цен на энергоресурсы, которые, в свою очередь, зависят от благополучия всей мировой экономики?! Мы ведь до сих пор не слезли с нефтегазовой иглы, что бурно обсуждалось еще недавно. Правда, последнее время разговоры об этом поутихли, все как-то смирились с этим фактом, привыкли к его существованию, что ли... Можно, конечно, говорить о росте собственной нефтяной экономики, и этот отрадный факт, конечно же, имеет место. Боюсь только, что он настолько слаб пока, что не справится с лавиной финансового отлива, произведенного нефтегазовой частью экономики. Весь оазис, построенный возле нефтяной реки, может и иссохнуть!

А почти полная зависимость российской экономики от западных кредитных ресурсов?! Последние лет пять это является чуть ли не главным источником финансирования российской экономики. Причем это все кредитные ресурсы, то есть данные в долг, а не навсегда, как если бы это были инвестиции в капитал. Вот недавно только все ужасались объемом набранных кредитов нашими монстрами, типа «Роснефти» и «Газпрома», причитали, как бы у них «пупок не надорвался» это все обслуживать. А это было на фоне дешевых денег и дорогих цен на нефтегаз! Деньги уже начали резко дорожать. Нефтяные же цены следуют общему циклу товарно-сырьевых рынков, а цикл на то и называется циклом, что за периодом длительного роста наступает фаза длительного снижения цен всех товаров этой группы.

Следующая мантра – о том, что у нас «ого-го» какие стабилизационный фонд и золотовалютные резервы, дескать, это уж точно спасет нас от любой лавины на рынке. Во-первых, не факт, что наши власти сумеют достойно распорядиться этими ресурсами для спасения нашей экономики в критический момент, я лично в это не верю. Как обычно, все начнут суетиться и что-то предпринимать, когда уже будет поздно «пить Боржоми». Пословица «пока гром не грянет, мужик не перекрестится» – как-никак про нас ведь. Во-вторых, СФ и ЗВР – это ресурсы государственные, а все слабые места нашей экономики (долги банков и корпораций, плохие потребительские и ипотечные кредиты, пузыри на фондовом рынке и рынке недвижимости) в этот раз находятся вне поля госфинансов, следовательно, трансляция ресурсов из бюджетных источников (считай из рук чиновников) в частные руки в момент кризиса будет затруднена: чиновники не очень-то будут торопиться спасать «нерадивых» коммерсантов. В-третьих, сам факт «распечатывания» СФ и ЗВР для целей латания «дыр» в экономике может быть воспринят как негативный, ведь тем самым будет признано их наличие. Таким образом, когда СФ и ЗВР росли – это было позитивным фактором для рынка, когда они станут снижаться – это будет фактором негативным, независимо от их абсолютных размеров. Уж мы на фондовом рынке знаем, как один и тот же факт может восприниматься с совершенно разной окраской в зависимости от превалирующего тренда. Получается, что эти антикризисные инструменты находятся в весьма оригинальном положении – и тратить нельзя, и не тратить нельзя.

Далее, почему-то никто не придает значения такому фактору, как раздут рынок недвижимости. Никто и говорить даже не хочет о рисках его падения, о том, как это скажется на всей экономике. Почему-то в этом вопросе абсолютно все пребывают в удивительно благостном расположении духа. Как будто рынок недвижимости – это такая вечная ценность сама по себе, вложения в него и доходны, и надежны одновременно. В головах риелторов и простого населения вероятность заметного падения цен на этом рынке соседствует с вероятностью пришествия инопланетян. Как будто история других рынков (США, Япония и др.) не свидетельствует об обратном. Ведь пузырь есть пузырь, и при его схлопывании цены могут упасть не то чтобы на несколько процентов, а в разы, и не то чтобы на пару-тройку месяцев, а на годы! Пузырь всегда возникает там, где спекуляции участников рынка приводят к аномальному до безобразия отрыву оценки товара от реальной его ценности. А чем ситуация, когда благочестивый народ со знанием дела начинает массово «инвестировать» в тюльпаны, вместо того чтобы просто дарить их женщинам, принципиально отличается от того, когда море новостроенных домов до половины и больше состоят из так называемых «инвестиционных» квартир. А ведь это в целом явно ненормально – дома нужны, чтобы жить в них, а не держать их пустыми в расчете на рост их цены. Такая аномалия рано или поздно «лопнет».

И я думаю, самая страшная ошибка, которую совершают в своих анализах практически все эксперты – они не рассматривают эти возможные события одновременно! Любые рассуждения сводятся к тому, что «ну, вот это может и произойдет, если вот там вот то случится». А ведь хронология любого кризиса подчиняется известному закону Мерфи (по-нашему, закону подлости), что если неприятность может случиться, она непременно случается. Причем любая неприятность является одновременно и следствием, и причиной. Процесс развития кризиса превращается в череду цепляющих друг друга негативных событий. Как это может быть в нашем случае? Например, напряжения в финансах корпораций, связанное с невозможностью рефинансирования, может привести к техническому или полному дефолту в какой-либо крупной или средней компании. Казалось бы, частный случай. Однако это вызовет волну недоверия между всеми экономическими агентами – между банками, компаниями, населением. А повальное закрытие лимитов приведет к еще большему ухудшению финансового положения агентов, в результате с финансовыми проблемами столкнутся другие участники, ранее считавшиеся финансово устойчивыми. В итоге риски новых дефолтов только возрастут. Цепочка дефолтов и общее снижение финансирования бизнеса приводит к падению производства. Падение производства через зарплаты приводит к падению доходов населения, а это – уже к падению потребления, что, в свою очередь, к падению продаж и прибылей компаний. Круг замкнулся.

Прорвать может и в другом месте, например, на рынке недвижимости. Пока там все спокойно и цены даже снова выросли, надув пузырь еще больше. Но только представьте, что спрос на квартиры сократится (например, в связи с иссяканием масштабов ипотечного кредитования) с одновременным увеличением предложения (например, в связи с увеличением продаж «инвестиционниками» или выплескиванием на рынок «залоговых» квартир). Причем это может превратиться и в нормальный длительный тренд – чем больше цены падают, тем больше люди нервничают и больше продают, роняя цены еще ниже. Если такие тренды существуют на фондовом рынке, почему они невозможны на рынке недвижимости? Многие говорят: «Зачем продавать недвижимость, если нет на то особой надобности, ведь вкладываются в нее люди очень надолго, как говорится, на черный день?». Нет особой надобности – так она появится, и черные дни наступят – вот и будут продавать! На фондовом рынке ведь тоже кто-то продает ценные бумаги и по низким, а потом и по очень низким ценам – так называемый «маржин-колл» заставляет. Подобный «маржин-колл» возможен и у владельцев недвижимости (например, у застройщиков при отсутствии иного способа финансирования их бизнеса, что именно и случается, как назло, в самый неподходящий момент).

Скорее всего, это не произойдет именно так, как написано выше. Что-то может и не случиться или случиться не так, или не в той последовательности. Однако смысл от этого принципиально не меняется. Такие процессы, когда события последовательно и циклически усиливают друг друга, Джордж Сорос называет рефлексивными. Не учитывать такую рефлексию в экономических процессах по меньшей мере недальновидно. А силу она имеет поистине разрушительную. Опытные спекулянты фондовых рынков наблюдают рефлексивные явления регулярно. Боюсь, что январская распродажа была только началом крупного рефлексивного процесса, являясь одновременно серьезным сигналом. Ведь фондовый рынок всегда первым чует запах бури. Не думаю, что к этому можно относиться с безразличием, присущим большинству публики.