Андрей Сергеев, руководитель представительства Агентства по страхованию вкладов в УрФО: «Отзыв лицензий даже таких крупных банков, как «Монетный дом» и Уралфинпромбанк, не вызвал эффекта домино»

Финансовые аналитики прогнозируют все более заметные проявления второй волны кризиса. В интервью сайту ChelFin.ru руководитель представительства Агентства по страхованию вкладов в Уральском округе Андрей Сергеев рассказал о том, как удалось начать выплаты пострадавшим вкладчикам банка «Монетный дом» всего лишь через восемь дней после отзыва лицензии банка, почему в офисах челябинского банка разместился «Российский капитал» и как обезопасить сохранность сбережений на банковском депозите от возможных дефолтов.

– Андрей Николаевич, почти девять месяцев прошло с того момента, как у челябинского банка «Монетный дом» была отозвана лицензия. Агентство по страхованию вкладов организовало выплату страхового возмещения вкладчикам – в пределах оговоренной в законодательстве суммы в 700 тысяч рублей. Сейчас, по прошествии некоторого времени, когда страсти уже улеглись, как вы оцениваете произошедшее – ведь «Монетный дом» принадлежал к числу старейших и наиболее крупных челябинских банков?

– Несколько лет назад «Мечел-банк» присоединил к себе екатеринбургский «Золото-Платина Банк», который по масштабам бизнеса был крупнее, но не прошел отбор в систему страхования вкладов. Объединенный банк был переименован в «Монетный дом». Надо сказать, что в последние годы банк занимал довольно значительную долю рынка не только в Челябинске, но и в Екатеринбурге. Весной прошлого года в нем вновь произошла смена собственников, и новые акционеры, как оказалось, ставили перед собой совершенно иные цели, не связанные с добросовестным ведением банковского бизнеса. По сути они занимались выводом активов. Сейчас по фактам приобретения банком несуществующих ценных бумаг расследуется уголовное дело.

– Страховые выплаты вкладчикам «Монетного дома» начались даже ранее оговоренного в законе срока – через восемь дней после отзыва лицензии банка. Как вам это удалось?

– Да, лицензия была отозвана 20 декабря 2010 года, а первые выплаты банки-агенты произвели уже 28 декабря. Обязательства банка оценивались в весьма крупную сумму – порядка 5,2 миллиарда рублей. Важно было начать выплаты еще до Нового года, чтобы люди на праздники не остались без денег. Так что последние дни перед Новым годом выдались очень жаркими... Пришлось работать буквально в авральном режиме и задействовать весь аппарат сотрудников агентства.

– На ваш взгляд, все было организовано на должном уровне, или все же были недоработки?

– С нашей стороны, я считаю, мы сделали все возможное. Но некоторые отделения банков-агентов смазали положительное впечатление: клиент приходил за страховой выплатой, а девушка-операционист, к примеру, могла сказать, что денег в кассе нет, и предлагала открыть новый вклад. Но это, разумеется, грубое нарушение: агентский договор предусматривает, что банк-агент обязан выплатить страховое возмещение по вкладу в той форме, в которой запрашивает вкладчик. И отговорка, что в кассе нет денег, просто не принимается в расчет. Впрочем, это были единичные случаи.

– Эти случаи как-то пресекались?

– Конечно. Ведь это бьет в первую очередь по репутации самого Агентства по страхованию вкладов. Если не будет доверия со стороны вкладчиков, тогда о чем вообще может идти речь? Все выплаты должны осуществляться очень четко, корректно – к этому мы относимся с особенным вниманием. Признаюсь, я даже сам, услышав о звонках разгневанных вкладчиков на нашу горячую линию, выступил в роли тайного покупателя: под видом вкладчика зашел в несколько отделений банков и попытался получить страховое возмещение. В одном из отделений операционистка в открытую заявила: «Сейчас денег нет, можно только провести безналичное перечисление средств на новый вклад в нашем банке». – «А если я приду через две недели?» – «Все равно, только через открытие вклада». Я, конечно, был в шоке. Мы сразу передали собранную информацию в Москву, и руководство банка приняло меры к устранению таких недостатков. Надо признать: банки-агенты дорожат возможностью выплачивать страховое возмещение по вкладам обанкротившихся банков. И если на первых этапах агентство выплачивало банкам-агентам вознаграждение, авансировало выплаты, то сейчас банк-агент, подавая заявку на участие в конкурсе, нередко заявляет о том, что согласен даже осуществлять выплаты из собственных средств с последующей компенсацией из фонда агентства.

– Как я понимаю, дело в том, что банки-агенты и так остаются не внакладе, без затрат на рекламу получая огромный прирост депозитной базы – до сорока процентов страховых выплат оседает во вновь открытых вкладах. Разве не так?

– По-разному, но в общих чертах – да, часть вкладов – и довольно существенная – так и остается в банке-агенте. Вкладчики ликвидируемого банка руководствуются такими мотивами: раз этому банку доверили проведение страховых выплат, значит, его финансовая устойчивость и репутация не вызывают никаких сомнений, ему можно доверить сбережения. В принципе это действительно так, потому что все банки-агенты проходят обязательную аккредитацию при агентстве, в ходе которой должны подтвердить высокую степень надежности и хорошее финансовое состояние. По опыту ликвидации агентством не одного обанкротившегося банка могу сказать: недовольные и обиженные встречаются, например, в числе тех вкладчиков, у которых на депозите было размещено свыше 700 тысяч рублей, или тех, которые непосредственно перед отзывом лицензии предпринял отчаянную попытку разбить крупные вклады, чтобы получить страховое возмещение.

– Это по-прежнему практикуется?

– Да, к сожалению. И в случае с «Монетным домом» было зафиксировано несколько таких попыток. Агентство в данном случае действует по такому же принципу, какой реализуется в любой страховой компании – если возникают какие-то сомнения, отказывает в выплате возмещения до полной проверки обстоятельств. Правда, сейчас вносится правка в закон, которая позволит установить единые правила выявления подложных вкладов. Хотя такая работа проводится и сейчас, механизм уже отработан. Согласитесь, если вдруг выясняется, что крупный вкладчик банка накануне отзыва лицензии внезапно воспылал любовью ко всем своим родственникам и в один прекрасный день (когда в банке уже прекратились наличные выплаты и проведение расчетов) привел в отделение 10-20 человек и переписал на каждого по 700 тысяч рублей, возникает закономерный вопрос: а не преследовал ли он собственные интересы? Или же если в течение последнего месяца жизни банка при явных признаках неплатежеспособности появились вклады, образованные путем перечислений внутренними проводками со счетов организаций на счета частных лиц...

Схем изобретено немало, но раскрыть попытку мошенничества на самом деле не так уж сложно, все шито белыми нитками. Но система страхования вкладов не рассчитана на 100-процентную компенсацию вкладов. Это все равно, что по ОСАГО выплачивать при аварии полную стоимость ущерба. Согласитесь, что страховая компания так быстро разорится.

При этом мы, проводя работу по разъяснению порядка функционирования системы страхования вкладов, прямо заявляем: если хотите, чтобы ваши деньги были застрахованы на сумму свыше 700 тысяч рублей, то просто открывайте вклады в разных банках, каждый в пределах указанной страховой суммы.

– «Российский капитал», который после прохождения санации по-прежнему находится под контролем АСВ, громко зашел в регион, заняв помещения, в которых прежде располагались отделения банка «Монетный дом». Агентство и в дальнейшем намерено остаться в капитале банка?

– В отдаленной перспективе – разумеется, нет. Мотивация агентства предельно проста и понятна: необходимо дождаться благоприятного момента, чтобы продать банк по цене, которая окупит затраты, направленные на его финансовое оздоровление, а еще лучше – с прибылью. Агентство, принимая банки на финансовое оздоровление, иногда входило в капитал, выкупало проблемные активы. Теперь стоит задача все это с выгодой или во всяком случае не в ущерб себе распродать. Это задача не ближайшего года и даже не двух, а, скорее, на более долгосрочную перспективу. Что же касается «Российского капитала», то агентство как основной акционер развивает банк: собрана сильная команда менеджеров, активно развивается филиальная сеть в регионах, совершенствуется продуктовая линейка – все это в конечном счете повышает инвестиционную привлекательность проекта.

Я убежден, что в таком варианте развития событий скрывались несомненные плюсы. Конкурсный управляющий «Монетного дома» должен в первую очередь обеспечить сохранность оставшегося у банка имущества: можно было, конечно, нанять круглосуточную охрану, продлить аренду офисов и опечатать помещения. Однако не стоит забывать, что в ходе ликвидации банка все деньги превращаются в конкурсную массу с тем, чтобы прежде всего рассчитаться с кредиторами банка, с его клиентами. Так что любые траты в данном случае нежелательны. Возможность без лишних проволочек, «оптом» сдать в аренду около двух десятков помещений, где располагались отделения «Монетного дома», причем вместе с офисной техникой и банковским оборудованием, в буквальном смысле развязала нам руки.

«В кризис банки привлекли большой объем «дорогих» вкладов, и ставки резко обрушились, сейчас наступает некоторое равновесие»

– Надо сказать, что введение системы страхования вкладов, хотя и давно ожидаемое, широко обсуждаемое, оказалось как нельзя более своевременным и спасло банки во время последнего финансового кризиса. Если в 1998 году вкладчики выстраивались в очереди и в панике снимали деньги с депозитов, то в 2008–2009 годах, напротив, наблюдался небывалый приток средств во вклады.

– Я бы в этой связи вспомнил и кризис доверия 2004 года. То, как крупный и известный «ГУТА-Банк» был продан группе ВТБ после того, как за несколько дней был буквально обескровлен из-за сильного оттока средств с депозитов. А ведь это был банк федерального значения с интересными технологиями и наработками. Кризис доверия начался с отзыва лицензии у Содбизнесбанка, основанием для отзыва послужила незаконная легализация средств, полученных преступным путем. Потом была отозвана лицензия у банка «Кредиттраст». Почти одновременно прозвучали заявления о еще десяти банках, которые вскоре также рисковали лишиться лицензий. В банковском секторе началась паника: финансовые организации стали закрывать лимиты по межбанковскому кредитованию. Паника охватила и вкладчиков, которые начали спешно изымать деньги с банковских вкладов.

– Это, на ваш взгляд, ускорило введение системы страхования вкладов?

– Уже в 2005 году механизм защиты сбережений граждан в банках был запущен, что позволило практически полностью исключить риск возникновения панических настроений среди населения. Так, например, отзыв лицензий у таких крупных банков, как «Монетный дом» и Уралфинпромбанк, несмотря на наличие у них значительного объема вкладов, не вызвал эффекта домино и падения доверия к банковскому сектору, и, насколько мне известно, другие региональные банки не столкнулись со сколько-нибудь заметным оттоком средств со вкладов.

– Более того, приток был настолько сильным, что в банках даже образовался избыток ликвидности. А сейчас как складывается ситуация?

– В первом полугодии прирост вкладов в уральских банках составил 5,7% – 16,8 миллиарда рублей, таким образом, на депозитах в самостоятельных банках УрФО сосредоточилось 310,6 миллиарда рублей. Ежедневный прирост сбережений уральцев в финансовых организациях округа составлял около 92,6 миллиарда рублей, и самый большой приток средств наблюдался в феврале, апреле и июне. Примерно с апреля произошел перелом тенденции по сокращению среднего уровня процентных ставок по вкладам, и после долгого перерыва доходность банковских депозитов незначительно выросла – в пределах 0,2-0,4 процентных пункта. В сентябре она достигла 8,4% годовых. Это среднеарифметический показатель ставки по вкладам. Конечно, вклады во всех банках разные, но все же это некий индикатор, на который можно ориентироваться. В кризис банки привлекли большой объем «дорогих» вкладов, и ставки резко обрушились, сейчас наступает некоторое равновесие.

«Недостаточно высокая капитализация – одна из острейших проблем для региональных банков»

– Андрей Николаевич, Агентство по страхованию вкладов активно участвует и в создании различных нормативных документов, подготовке законопроектов. В числе документов, что уже внесены на рассмотрение в Госдуму и поддержаны агентством, – закон о малых банках. Насколько он актуален, на ваш взгляд?

– Как известно, с 1 января 2012 года минимальный размер уставного капитала вновь создаваемого банка предполагается установить в размере 300 миллионов рублей, а с 2015 года это требование должно распространиться и на собственный капитал действующих банков. Недостаточно высокая капитализация – одна из острейших проблем для региональных банков. Закон о малых банках даст им возможность не изыскивать средства для повышения капитализации, а просто перейти в новый формат. Ограничения, нужно сказать, вовсе не «драконовские»: малым банкам не разрешается проводить операции с драгметаллами, покупать и продавать иностранную валюту и создавать подразделения за пределами региона, в котором находится головное отделение. Законопроект уже внесен на рассмотрение в Госдуму. Ну, а что будет дальше – посмотрим.

– В последние годы регулятор проводил четкую политику по сокращению числа малых банков, считая, что это повысит финансовую устойчивость банковского сектора и упростит контроль. Полагаете, малым банкам оставят шанс на выживание?

– Ну, пока законопроект не снят с очереди на рассмотрение. Кстати, в проекте указано, что закон о малых банках вступает в силу с 1 января 2012 года. Так что одобрен или отклонен он должен быть уже в осеннюю сессию.

«Безотзывные вклады ни один банк в случае серьезных проблем от оттока не спасут»

– Насколько мне известно, в скором времени организационно-правовая форма Агентства по страхованию вкладов изменится?

– Да, в правительстве страны придерживаются убеждения, что такая форма, как государственная корпорация, должна уйти в прошлое.

– Признаться, Агентство по страхованию вкладов сложно представить в коммерческом статусе – слишком велика социальная нагрузка.

– В том-то и дело. Государственная корпорация как организационно-правовая форма была придумана в 1999 году, когда создавалось Агентство по реструктуризации кредитных организаций. А в 2004 году на его базе было сформировано Агентство по страхованию вкладов, которое на протяжении трех лет оставалось единственной госкорпорацией. Такая организационно-правовая форма, на мой взгляд, наиболее приемлема, потому что мы находимся вне рынка. Даже в уставе государственных унитарных предприятий указывается, что цель их деятельности – получение прибыли. Но какую прибыль может извлекать организация, которая реализует в большей степени социальную роль? Особенно в кризис? Для агентства это несвойственно. В противном случае как был изначально установлен верхний предел страхового возмещения по вкладам в размере 100 тысяч рублей, так бы он оставался и до сих пор, и как собирались с банков взносы в размере 0,15% депозитного портфеля, так бы и сохранялось по сей день.

– А сколько сейчас платят банки за членство в системе страхования вкладов?

– 0,1% от суммы размещенных во вкладах средств – раз в квартал. И во-вторых, в такой правовой форме, как ФГУП, есть ограничения по порядку распоряжения имуществом, поскольку оно считается государственной собственностью. Одним словом, это слишком неповоротливая структура. А в случае банкротства банка необходимо действовать быстро и четко – выплаты вкладчикам должны начаться уже через две недели после отзыва лицензии.

– Как вы считаете, необходим ли закон о безотзывных вкладах? Помнится, эта тема очень широко обсуждалась, но на время кризиса все застопорилось. Законопроект отложен в долгий ящик, или же есть вероятность, что к его рассмотрению вернутся в ближайшее время?

– Сложно сказать. Агентство, мягко говоря, не поддерживает законодательное закрепление запрета на досрочное изъятие банковских вкладов. Во-первых, это не настолько острая проблема: досрочное расторжение вкладов происходит в единичных случаях: случилось радостное событие в семье – ребенок родился – или печальное, срочно понадобились деньги. При этом подчас банки сами лукавят, устанавливая ступенчатую шкалу начисления процентов: например, в первые полгода ставка составляет 10% годовых, а потом – только 2%, и при досрочном расторжении начисленный процентный доход сохраняется. Тем самым банки сами стимулируют вкладчиков на досрочное изъятие средств.

Но все же в общей массе вклады – это достаточно стабильная ресурсная база. Потребность в безотзывных вкладах может возникнуть лишь в случае, когда идет резкий отток средств с депозитов. Но при этом надеяться, что вкладчик, узнав о финансовых проблемах банка, перечитает договор и скажет: «Эх, у меня же безотзывный вклад, не получится снять деньги...» – просто наивно. Так не бывает! Безотзывные вклады ни один банк в случае паники не спасут. Представьте на мгновение – даже у небольшого банка тысячи вкладчиков, и как они поступят, если не смогут снять деньги со вклада? Устроят акцию протеста перед дверями банковского отделения! Помнится, в 2005 году обанкротился небольшой московский банк, в Екатеринбурге его филиал был практически незаметен. Но банк активно привлекал средства пенсионеров, хотя и не входил в систему страхования вкладов. И его банкротство стало серьезным потрясением, заставило пожилых людей часами простаивать на улице у закрытых дверей...

Вероятно, вклады без права досрочного снятия средств с повышенными процентными ставками могут появиться в линейках сберегательных продуктов банков – но только наряду с обычными срочными депозитами и вкладами до востребования. Если же произойдет повсеместная замена срочных вкладов на безотзывные, это отпугнет консервативных вкладчиков или, во всяком случае, серьезно повлияет на их решимость разместить средства на банковском депозите. Тем более что сейчас ставки по вкладам находятся на таком уровне, что люди, лишившись возможности досрочно забрать деньги из банка, подумают: «Да зачем мне это надо? Тратить время, ехать в офис банка, открывать вклад... Лучше положить накопления под матрас, в любой момент достал и потратил».

«Здравый смысл подсказывает: не стоит гоняться за высокими процентами по вкладу»

– А предложение распространить принцип страхования вкладов частных лиц и на счета индивидуальных предпринимателей, по вашему мнению, найдет какое-то законодательное воплощение?

– Эта инициатива дошла даже до стадии законопроекта, но его не поддержали в профильном комитете Госдумы. При этом агентство считает необходимым распространить принцип страхования на депозиты индивидуальных предпринимателей. Мы посчитали, возрастет ли в связи с этим нагрузка на банки. Возрастет, но незначительно, а вот полученный положительный эффект будет весомым. Малый бизнес, предприниматели в большинстве своем не слишком-то заметно отличаются от обычных вкладчиков: пятьдесят-сто тысяч рублей на счете – вот и весь оборотный капитал молодой фирмы. Предприниматель сам и клиентов обслуживает, и закупки делает, и отчетность ведет – как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Ждать от него глубокой оценки финансовой надежности банка, в котором он открывает расчетный счет, просто не приходится.

– Кстати, не так давно обсуждалась идея частично перенести на вкладчиков ответственность за выбор ненадежного банка. Мол, если принесли деньги в банк, предлагающий небывалую доходность по вкладам, не удосужившись даже навести справки о его финансовом состоянии, то сами и виноваты: сумма страхового покрытия снизится. Как вы относитесь к данной инициативе?

– Не совсем так. Предлагалось ввести ступенчатую шкалу выплат, которая существовала до кризиса 2008 года с тем, чтобы вкладчики действительно принимали на себя часть рисков при выборе банка, а не руководствовались только самой высокой доходностью.

Я бы выделил два важных аспекта: если вкладчики должны самостоятельно оценивать надежность и финансовую устойчивость банков, им в руки нужно дать понятные и однозначные критерии для сравнения. Между тем иногда Центробанк вынужден признавать, что абсолютно невозможно своевременно выявить серьезные проблемы в том или ином банке, поскольку в надзорные ведомства предоставляется заведомо недостоверная финансовая отчетность. Вот вам характерный пример – крайне сложно было раскрыть мошенническую схему, которая использовалась новыми собственниками «Монетного дома» для вывода средств: банком якобы приобретались ценные бумаги, в бухгалтерской отчетности они отображались как хранящиеся в депозитарии, а на самом деле их не существовало.

Как же обычные вкладчики могут распознать обман? Да никак! Возлагать на вкладчиков проведение самостоятельной и ответственной оценки надежности банка – как минимум преждевременно.

Плюс, уже был негативный опыт введения ступенчатой шкалы страховых выплат, и случались крайне неприятные моменты: вкладчик обанкротившегося банка обращался за страховым возмещением, и вдруг выяснялось, что в полном объеме он сможет получить только сумму в пределах ста тысяч рублей, а остальное компенсируется в размере 90%. Грубо говоря, если он разместил на вкладе 150 тысяч рублей, то в случае банкротства банка на руки выдают только 145 тысяч. У вкладчика сразу же возникает негодование: пять тысяч «украли». Весь положительный эффект от созданного механизма страхования вкладов пропадает.

Вкладчик должен выбирать банк более-менее осознанно: в случае, если финансовую организацию начнет лихорадить, деньги на счетах могут зависнуть на достаточно долгий срок – до полутора-двух месяцев, пока не станет окончательно понятно, что спасти банк уже не удастся, лицензия будет отозвана и начнутся страховые выплаты. Здравый смысл подсказывает: не гонялся бы ты, вкладчик, за высокими процентами. Если доходность рублевого депозита составляет около 15% годовых – это уже серьезный повод задуматься.

– А на какую ставку стоит ориентироваться?

– Я считаю, что сегодня адекватные предложения банков по рублевым вкладам находятся в диапазоне до 10% годовых. С другой стороны, повышенные процентные ставки по вкладам – это не всегда признак определенных проблем с ресурсной базой. Не исключено, что высокие ставки привлечения средств и кредитования – это особенность тарифной политики банка, и, привлекая деньги населения под высокий процент, банк твердо уверен, что ему удастся разместить их с выгодой.