Экспресс-кредиты: без правил – к провалам, или Почему честным быть выгодно

О взглядах «Северной казны» на проблемы потребительского кредитования наш разговор с доктором экономических наук, профессором, председателем совета директоров банка Владимиром Николаевичем Фроловым.

– Владимир Николаевич, вам не надоело бороться с кредитами «под 10 % годовых», реальная ставка которых в пять раз больше? Фокусы столь частые, что все уж давно привыкли…

– Это и страшно. В обществе смещаются очень важные ориентиры. Представьте другую ситуацию. Вы, снимая деньги со счета, получаете в банке пачку банкнот в фирменной упаковке. На ней написано: 100 тысяч рублей. Открываете и обнаруживаете в пять раз меньше – только 20 тысяч. Скандал? Еще какой! Почему же в случае с кредитами экспресс-банк вынуждает клиентов саркастически вспомнить: «Не верь глазам своим»?

– У каждого в бизнесе есть свои маленькие хитрости…

– Это не маленькая хитрость. Это большая ошибка. Двойные стандарты не имеют ничего общего с бизнес-технологиями. Наоборот, рыночная экономика при всей ее жесткости – игра по единым правилам.

Кредитный процент известен человечеству уже более четырех тысячелетий. Это привычная и понятная всем система координат. Годовая ставка – совершенно четкий критерий. Такими вещами в принципе нельзя манипулировать.

И время, и деньги символизируют глобальное общественное согласие относительно точек отсчета. Сегодня экспресс-банк позволил себе вольно обойтись со ставкой годового процента. А завтра объявит, что в году сорок дней? Тогда и без всяких комиссий кредит «под 10 % годовых» крепко ударит по карману.

– Пример эффектный. Но от реальности весьма далек.

– Реальные примеры тоже красноречивы. Сейчас, когда начались проблемы с возвратом быстрых кредитов, экспресс-банки надеются заштопать дыры с помощью вкладов. И чтобы привлечь клиентов более заманчивой цифрой, к годовой ставке вклада прибавляют результат ежемесячной, а то и ежедневной капитализации. Подросшие таким образом показатели с точностью до сотых долей процента призывно размещаются в рекламе. Причем порой указывается размер увеличения вклада даже не за год, а, например, за 500 дней. Чтобы смотрелось выигрышней.

– Насколько?

– Да не намного. Учет ежедневной капитализации вклада дает прирост около 1 % годовых. Тем не менее, даже эти крохи экспресс-банки гордо плюсуют к основной ставке и печатают итог огромным шрифтом. А когда они же рекламируют свой кредит с ежемесячными комиссиями, увеличивающими реальную ставку минимум на 40 % годовых, то столь весомый прирост предпочитают всячески замаскировать.

Математика наука точная. Банк, у которого две математики: одна для вкладов, другая для кредитов, – непредсказуем. А это уже казино.

– Вы чересчур сгущаете краски…

– Не согласен. Доверие – основа денежных отношений. Основа бизнеса в целом. Когда появляется информация о том, что в нескольких автомобилях обнаружился производственный брак, производитель отзывает всю партию машин и за свой счет устраняет неполадки. То же самое и с самолетами. Любая уважающая себя компания строго следит за тем, чтобы реальное качество ее продукта до мельчайшей точности соответствовало тому, что было обещано потребителю.

В духе этой общепринятой практики экспресс-банкам, желающим сохранить лицо, полагалось бы вести себя гораздо ответственней. Вот если бы они последовали примеру ведущих мировых корпораций, даже ценой миллиардных убытков готовых исправлять собственные ошибки, и решились пересчитать стоимость уже выданных кредитов, исходя лишь из заявленной годовой ставки, я бы с восхищением снял перед ними шляпу.

– Неужели?

– Пусть какой-нибудь экспресс-банк порадует своих заемщиков тем, что ограничится лишь годовыми процентами, какие он же и обещал. А с ежемесячными комиссиями, дескать, бес попутал – оставьте их себе. Вот тогда это будут по-настоящему простые кредиты хорошим людям! И я в таком случае действительно готов публично извиниться.

– За что вы так не любите экспресс-кредитование?

– За кривизну. Путь от кривых комиссий до кривых судеб оказывается чрезвычайно коротким. Экспресс-кредиты появились в стране буквально пару лет назад, а проблема уже вышла далеко за рамки экономики и финансов.

Год назад в «Северную казну» приходила устраиваться на работу сотрудница экспресс-банка. Ее спросили, почему она решила уволиться. Не из-за денег же – тогдашние доходы экспресс-банка вполне позволяли платить высокие зарплаты.

Девушка ответила, что работала секретаршей. И ее основной задачей было не пускать к начальнику разгневанных заемщиков. «Я их не пускаю, а они кулаками мне колотят и колотят по ребрам. До синяков!», – со слезами вспоминал человек. А она-то причем?

– Вы хотите, чтобы читатель тоже расплакался?

– Я хочу, чтобы люди по неопытности не совершали ошибок. Не падали в подготовленную для них финансовую яму.

Сегодня, когда «Северная казна» открывает в стране один филиал за другим, много народу приходит трудоустраиваться. Из экспресс-банков иногда просятся целыми подразделениями. И все в один голос признаются: надоело выслушивать этот бесконечный мат обманутых и разгневанных клиентов.

Денежные вопросы – они по своей природе крайне серьезны. Недавно в прессе рассказывали о человеке, увязшем в экспресс-кредитах. Чтобы расплатиться, собрался за рубежом продать свою почку. Добровольно хочет под нож, чтобы, по сути, остаться инвалидом до конца жизни.

– Зачем бизнесмену быть моралистом?

– Дело не в том, чтобы быть или не быть моралистом. Просто людей надо уважать. А к клиентам, которые своими деньгами поддерживают твой бизнес, относиться с особым вниманием и даже заботой. Помогать им более комфортно и уверенно жить, а не наживаться на их проблемах и бедах. Проявлять рвение, а не рвачество.

Проценты по кредитам должны быть предельно доступны для понимания и семейного бюджета. Нельзя подходить к заемщикам с «закрытым забралом» и забирать последнее. Конечно, сейчас не рыцарские времена. Но все равно – надо и честь знать.

– А разве понятия «честь» и «отечественный бизнес» совместимы?

– Абсолютно. Бизнес – это все-таки созидание и преумножение. А обман – всегда разрушение и уменьшение. Обкрадывается не только жертва, но и сам обманщик. Даже если его репутация для него самого ничего не значит, ее потеря означает потерю возможности обманывать окружающих в дальнейшем.

– Но всегда можно прозреть и начать жить честно…

– Прозреть-то можно. Да кто ж тебе поверит? В любом, самом благородном поступке начнут искать подвох. Словно понимая это, те же экспресс-банки не в силах перестроиться. Ну, увидели, что кривая просроченной задолженности по кривым кредитам резко взлетела. Так перестаньте пудрить людям мозги и начните выдавать нормальные кредиты. Нет, не получается.

– Почему?

– Наверное, не могут остановиться. Надеются найти все новых и новых простаков. И наконец-то крупно отыграться. Они же, задумав скрытые комиссии, искренне полагали, что никто и никогда не заметит их незатейливые секреты. Что на весь свет они одни такие умные. А дураков вокруг просто пропасть. Вот теперь и выясняют, кто дураки и где пропасть.

Практически библейская мудрость: честным быть выгодно. Не обманывай, да не обманутым будешь. Оппоненты «Северной казны» почему-то вопрос честных взаимоотношений с клиентом сводят к сфере рекламных стратегий и конкурентной борьбы. Уверен: миллионы людей и сегодня, и через десять лет, и через век останутся в убеждении, что честность – это все-таки жизненный моральный принцип, а не пиар.

– Само общество способно защититься от порочных методов ведения бизнеса?

– И в обществе, и в экономике, разумеется, существуют механизмы самосохранения. Об этом, в частности, недавно шла речь на специальном общероссийском форуме, посвященном кредитованию населения. Обсуждалась модель «четырех волн».

Первая волна начинается с того, что экспресс-кредит берут среднестатистические граждане, возвращающие деньги с вероятностью 97-98 %. Это период сумасшедшей прибыльности экспресс-банков.

Вторая волна характеризуется выходом на рынок другой категории банков. Благодаря хорошим риск-процедурам их реальные кредитные ставки значительно ниже. В сторону экспресс-банков вынужденно устремляется мутный поток неадекватных клиентов. Возвратность падает до 80-85 %. Тем не менее, запредельная стоимость экспресс-кредитов по-прежнему позволяет экспресс-банкам иметь хорошие доходы.

Третья волна – экспресс-кредитование становится кормушкой для криминала. Понятно, что вторая и третья волны сочетаются, дополняя друг друга. Совокупный результат возвратности кредитов опускается до 65-70 %. Реальная (а не рисованная путем занижения просрочки в финансовой отчетности) доходность начинает падать.

И, наконец, четвертая волна. Массовая перекредитовка и тотальный невозврат экспресс-кредитов. Это финал. Это убытки. Это очищение банковского рынка от чуждого ему элемента.

– В какой точке экспресс-банки находятся сейчас?

– В данный момент есть все основания говорить о третьем этапе жизненного цикла экспресс-кредитования. Когда наступит четвертый? На форуме взгляды разделились. Наиболее массовое мнение – через полтора-два года. Моя точка зрения: в начале 2007 года. Почему? Есть статистика, бесстрастно фиксирующая взаимную динамику роста кредитов населению и просроченной задолженности. Во II квартале 2005 года у Уралвнешторгбанка на 1 рубль роста кредитного портфеля населению приходилось 5 копеек роста просроченной задолженности. В III квартале – 3 копейки. В IV квартале – 6 копеек. В I квартале 2006 года – уже на порядок больше: 59 копеек. (Для справки: тот же самый показатель «Северной казны» все это время не превышает 2 копеек.).

«Русский крест» – так отечественные демографы именуют падение рождаемости на фоне роста смертности. «Крест Чубайса» – так экономисты обозначили падение производства электроэнергии на фоне роста промышленной потребности в ней.

Как-то председатель наблюдательного совета Уралвнешторгбанка Игорь Ким заявил в деловой прессе о необходимости изменения системы управления рисками. После этих слов ежеквартальный прирост кредитов населению, выданных наблюдаемым банком, уменьшился за 9 месяцев более чем в 6 раз. А ежеквартальный прирост просроченной задолженность по ним увеличился за 12 месяцев более чем в 5 раз.

По аналогии с перечисленными выше примерами для уральского экспресс-кредитования пересечение этих двух траекторий вполне можно назвать «крестом Кима».