Кирилл Никитин, партнёр «ПрайсвотерхаусКуперс Раша», эксперт комиссии по модернизации при президенте РФ: «Граждане должны интересоваться тем, куда идут их налоги»

Последние 17 лет Кирилл Никитин занимается налогами, а в свободное время интересуется... политикой. Такое пристрастие объясняет тем, что в какой-то момент начал понимать: налоговые знания напрямую привязаны к политике. Он уверен, что без изменения российской налоговой системы ни полноценного гражданского общества, ни конкурентной политической жизни у нас в стране не будет.

Почему в России стремятся ввести налог на роскошь? О чем спорил Джо-сантехник с президентом Бараком Обамой? Зачем включать налоговую тематику в поле общественной дискуссии? Как долго продержится существующая в нашей стране система социального страхования и пенсионного обеспечения? Об этом и многом другом Кирилл Никитин рассказал журналистам – участникам семинара «Современная экономика», прошедшего в Москве.

Кому не хватает налога на роскошь

– Кирилл Михайлович, кого больше волнует тема налогов – россиян или жителей других стран?

– В таких странах, как США, Англия, Франция, налоговые темы занимают какую-то неадекватно большую, по нашим меркам, долю в политических дискуссиях. К примеру, в 2008-м году одним из ключевых персонажей американской избирательной компании был Джо-сантехник, который очень здорово выступил в общении с кандидатом в президенты Обамой по поводу налогов. Это сразу стало хитом всех новостей. И я задумался: почему такой широкий интерес среди населения к этой проблеме? Ведь у нас налоговая тематика в выборной риторике практически не присутствует. И все политические партии нашей страны едины в одном: для хорошей жизни не хватает одного – налога на роскошь.

– А вы что думаете по этому поводу: действительно не хватает?

– С налогом на роскошь существует достаточно большая путаница, потому что под этим все понимают очень разные вещи. Самолеты и яхты таким налогом обложить сложно по причине того, что самолеты летают, а яхты плавают за пределами территориальных вод РФ. Они, как правило, принадлежат соответствующим фирмам, и обложить того, кто ее приобретет, очень сложно. Наверное, можно обложить налогом недвижимость и автомобили. Но ни в одной стране мира налог на роскошь не обеспечивает какой-то заметной доли поступлений в бюджет. Ни в одной стране мира он особенно не распространен. Но общественный запрос, если считать, что политические партии его улавливают, заключается в необходимости этого налога. Более того, в одной из статей нашего премьер-министра этот запрос точно так же адресован в виде предложения о том, что у нас есть резервы для повышения налоговой нагрузки. С точки зрения Путина они заключаются в том, что нам необходимо вводить налог на престижное потребление и повышать акцизы на табак и алкоголь.

– Насколько бюджету необходимо повышение акцизов на табак и алкоголь?

– Акцизы на табак и алкоголь должны обеспечить поступление в бюджет денег на лечение заболеваний, связанных с употреблением алкоголя и курением. Если мы уберем из стандартного медицинского обслуживания цирроз печени, рак легких и сердечно-сосудистые заболевания, то можно заодно убрать акцизы на табак и алкоголь. Не платим и не лечим. Если платим и лечим, то давайте брать эти деньги, прежде всего, с тех, кто своим личным поведением обеспечивает возникновение этих болезней, и так далее. Этот принцип исповедуется ВОЗ в рекомендациях по поводу акцизной политики.

Экономист, налоговый консультант. С 2006 года является партнёром в фирме «ПрайсвотерхаусКуперс». Специализируется на консультационных услугах по вопросам налогообложения предприятий нефтегазовой промышленности. Преподает на экономическом факультете МГУ. Эксперт консультативной рабочей группы комиссии при президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России.

– Любой налогоплательщик в глубине души думает о том, как бы ему поменьше заплатить.

– С моей точки зрения, налоговая система может выполнять в государстве три роли: фискальную (сбор денег на финансирование функций государства), регулирующую и политическую. Гражданин выступает не только в роли потребителя государственных услуг, но и налогоплательщика. У него идет постоянный поиск баланса между своими желаниями: как можно больше получить и как можно меньше заплатить. Эти качели – единственный, на мой взгляд, содержательный предмет политической борьбы. Правые партии полагают, что функции государства должны быть сведены к минимуму, прежде всего, к обеспечению обороны и правопорядка. Левые партии считают, что государство должно давать как можно больше, а для этого нужно как можно больше налогов.

Что происходит в нашей политической системе? А у нас в общественном сознании нет связи между госуслугами и уплачиваемыми налогами.

Мы не знаем, сколько платим государству

– Какие выводы можно сделать, сравнивая налоговую систему России с другими странами?

– Для нашей страны, прежде всего, характерна высочайшая степень централизации, создающая максимальный разрыв между источником финансирования и точкой принятия решения по государственным услугам. У нас множество регионов называются дотационными, хотя в действительности это не так. Ну, не могут три региона кормить остальные 83 – они и не кормят. Чтобы понять реальное состояние, необходимо децентрализовывать налоговые поступления, возвращать их обратно в регионы и, что еще важнее, в муниципалитеты. Не должны на региональном уровне приниматься решения о строительстве внутрипоселковой дороги в населенном пункте. Но решений, которые позволяют изменять налоговый климат в регионе, очень немного. Регион может снижать ставку налога на прибыль до 4%, ставку налога на имущество организаций с 2% до 1%.

В России достаточно высок уровень косвенного налогообложения – акцизы, налогообложение нефтяной отрасли, НДС. Проблема в том, что, платя косвенный налог, человек не видит и не осознает, что он его платит. Стоимость привезенной иномарки процентов на 40 состоит из косвенных налогов, в цене бензина заложены акциз и НДС. Если начать считать, то выяснится, что мы с вами в очень существенной доле финансируем муниципальные бюджеты и федеральный бюджет за счет НДС, акцизов, таможенных пошлин и трансфертов. А механизм, при котором НДФЛ платится преимущественно через удержание в бухгалтерии, предельным образом искажает картину, создает разрыв между осознанием себя как налогоплательщика и поведением как избирателя.

Кроме того, в России существует предельный крен в сторону налогообложения юридических лиц, который обеспечивает автономность власти от налогоплательщиков-граждан как источников финансирования. С учетом того, что у нас экономика за последние десять лет вернулась в состояние госкапитализма, и подавляющее большинство поступлений консолидированного бюджета – от государственных или контролируемых им компаний, то, по большому счету, ситуация напоминает одну нефтяную компанию, про которую никто не знает, кто ей владеет. Государство само себя финансирует, само на себя тратит, само своих граждан облагодетельствует…

– Но как изменить эту ситуацию, какие меры вы считаете первоочередными?

– Необходимо постепенно исправлять все эти крены, чтобы граждане начали ощущать себя работодателями чиновников, нанимателями государства и определять через механизмы выборов и представительной демократии тот набор госуслуг, который им необходим и связанную с этим нагрузку. Например, в Канаде более 50% консолидированного бюджета финансируется за счет подоходного налога граждан. И люди, которые идут на выборы, понимают, что любое добавление госуслуг напрямую влияет на то, что каждый из них должен будет заплатить в бюджет.

Неплохо было бы шире распространить механизм упрощенного декларирования налога на доходы физических лиц. Форма 2-НДФЛ, с которой многие из вас сталкивались, сама по себе может служить формой упрощенной налоговой декларации, по которой вы раз в год получаете выписку по поступлениям и вычетам. Все это подписывается и сдается в налоговую инспекцию. Это приведет к тому, что у людей постепенно возникнет привычка ежегодно заполнять налоговую декларацию и осознавать, сколько денег ими было перечислено в бюджет.

Другая важная вещь – социальное страхование. Во многих развитых странах взносы на соцстрах в той или иной пропорции платятся и работником, и работодателем. Предположим, на фонд оплаты труда предприятия есть 130 рублей. При нынешней системе 30 рублей из этих денег уйдет на обязательные взносы, а 100 рублей, за вычетом 13%, будут выплачены на руки. В большинстве стран мира из 130 рублей 15 будет уплачено работодателем в соответствующие фонды, еще 15 обязан заплатить в фонды работник, и остальные деньги будут выплачены работнику за вычетом подоходного налога. Перейти к подобной схеме не составляет никаких проблем.

Всемирный банк оценил сложность налоговой системы для малого и среднего бизнеса в 183 странах. Россия в этом рейтинге заняла 102-е место.

– А зачем? Какая разница, кто именно заплатит, если с работника все равно будет удерживаться одна и та же цифра?

– От того, что 30% страховых взносов будут вычтены в варианте: 15% – работодателем и 15% – работником, ничего не изменится для государства, но изменится понимание того, что человек сам платит за свой больничный, за свою пенсию.

Знаете, как развивалась система пенсионного обеспечения в Сингапуре? Работник и работодатель за каждого работающего платили по 5% от их доходов в индивидуальный накопительный пенсионный фонд. Примерно с 55 лет работник мог спокойно забрать эти деньги и делать с ними все, что нужно. Постепенно нарастали суммы, уплачиваемые в этот фонд, и сложность использования. Сейчас это по 20% от фонда оплаты труда, часть денег начала использоваться на софинансирование медицинского обеспечения. В Сингапуре дважды проходили массовые приватизации «Сингапур телеком» и транспортной компании. Причем к первой были допущены только те, у кого была накоплено на пенсионном счете сумма не менее пяти тысяч сингапурских долларов. Произошло перераспределение профицита бюджета только в отношении тех людей, кто работал и обеспечивал своим ответственным поведением свое социальное и пенсионное обеспечение на будущее. Они могли взять часть этих денег и потратить на инвестиции.

Система социального страхования и пенсионного обеспечения, которая есть у нас в стране, долго не продержится. На мой взгляд, постепенный переход к ответственному обеспечению своих будущих пенсионных, медицинских, иных социальных расходов за счет индивидуального накопления, отчислений работника и работодателя в целевые фонды – это очевидная альтернатива тому котловому методу финансирования обязательств государства перед текущими пенсионерами за счет нынешних работающих.

Представьте себе, что я плачу за свой больничный полностью три процента в фонд социального страхования. И вдруг вспоминаю, что последние несколько лет больничный не брал. И я говорю: давайте вместо 30 тысяч рублей по больничному буду платить один процент, и если что-то случится, поболею на 10 тысяч рублей. И мы начинаем устанавливать зависимость между моим решением как человека, обеспечивающего себе эти блага, и ценой этих решений. 45 миллионов незастрахованных американцев – не старики, не нищие и не бомжи. Это молодые люди от 25 до 35 лет, которые предпочитают эту 1000 долларов потратить другим образом.

Налоги по выбору

– В последние годы в России появляется все больше налоговых вычетов – на имущество, лечение, обучение.

– Расширение значимости налоговых вычетов – очень важная вещь. В дальнейшем возможно введение налоговых кредитов. К примеру, в Америке сейчас предлагается сделать так: если ребенок уходит из государственной школы в частную, то муниципальный бюджет должен перевести деньги в частную. Отличная мысль, за тем только исключением, что нет указания на то, что родитель этого ребенка платил налоги в муниципальный бюджет... В любом случае мы должны иметь возможность сократить свои налоговые обязательства, если отказываемся от государственных услуг.

Еще я бы хотел рассмотреть такую меру, как предоставление возможности использования части уплачиваемых налогов по выбору налогоплательщика на некий набор целей. Например, в Западной Европе широко распространен так называемый церковный налог. Так, в Германии 8-9% сверх вашего подоходного налога вы платите в пользу выбранной конфессии – около 10 млрд евро перераспределяется через подобную систему в пользу конфессий. В Исландии вы выбираете конфессию, в которую идет один процент. Но, если вы атеист, этот процент идет на финансирование городского университета. С этой точки зрения, конечно же, было бы очень интересно посмотреть на то, какое количество людей, называющих себя православными в социальных опросах, согласится один процент своего дохода платить в РПЦ?

– Кирилл Михайлович, насколько наша налоговая политика стимулирует модернизационные процессы?

– Это совершенно отдельная тема, которая у нас очень слабо проработана. Сейчас модернизация поддерживается одной адресной мерой в налоговом кодексе: 262-я статья – возможность вычета расходов на квалифицируемые научно-исследовательские, опытно-конструкторские разработки с коэффициентом 1,5. Речь идет о том, что если я потратил 100 рублей на НИОКР, то поставить к вычету из налога на прибыль я могу 150. Мера эта не работает по целому ряду причин технического и идеологического свойства.

В мировой практике опробован целый комплекс мер, который решает задачи научно-технической политики, стимулирования инновационной деятельности, модернизации и так далее. Но для того чтобы эти задачи решать, нужно составить некую матрицу: какая конкретная задача стоит, и какие меры ей соответствуют. Если речь идет о технологическом перевооружении основных отраслей промышленности, нужно предоставлять возможности ускоренного вычета, вплоть до немедленного списания затрат на основные средства, предоставлять инвестиционные налоговые кредиты. Если речь идет о стимулировании НИОКР, нужно возвращать затраты на НИОКР из бюджета.

Если мы хотим сохранять в стране результаты научной инновационной деятельности и обеспечивать поступление в страну доходов, то надо обеспечивать низкие ставки налогообложения по роялти, по лицензионным платежам, на операции с интеллектуальной собственностью внутри страны и запретительное налогообложение в отношении продажи этих вещей за рубеж. Если речь идет о привлечении иностранных сотрудников, иностранных технологий в физическом или нематериальном свойстве, тоже есть свои меры. Но, увы, нет понимания того, что этот спектр существует, и с ним можно работать, стимулируя те или иные аспекты модернизации.

– Вы постоянно подчеркиваете, что наша налоговая система отличается минимальной ментальной увязкой в головах людей своих обязанностей как налогоплательщиков и прав как потребителей госуслуг. Как это отражается на политических взглядах потенциальных избирателей?

– Напрямую. Это приводит к радикализации политических взглядов. А именно к тому, что большую часть политического спектра в стране составляют люди, партии, политические организации левых взглядов. Все это связано только с одним: получение и требование госуслуг из государственного бюджета никак не соотносится с расходами собственного кармана.

– Вы сказали о том, что необходимо возвращать налоги в муниципалитеты. Но у них различные доходная база и потребности. По какой схеме можно возвращать эти налоги?

– Люди будут финансировать свои разные потребности за счет децентрализации налоговой системы. Интересны, к примеру, эксперименты с самообложением в Кировской области. Хотя бы с той точки зрения, что в рамках нашей налоговой системы дополнительный налог на доходы на уровне муниципалитета или региона ввести невозможно. Скорректировать ставки налога на недвижимость практически невозможно. Остается единственный квазиналоговый механизм. Он возник только потому, что нет нормальных механизмов налогообложения. В Нью-Йорке вы будете, помимо федерального подоходного налога США, платить налог штата Нью-Йорк и налог города Нью-Йорк. И таким образом вы будете финансировать свои высокие потребности в безопасности, в инфраструктуре и так далее. У нас нет возможности на уровне муниципалитетов обеспечить свою доходную базу, и муниципалитет оказывается заложником того, что предоставит регион.

Эксперименты по самообложению в Кировской области интересны еще и тем, что на каждый собранный рубль по итогам референдума о самообложении региональный бюджет предоставлял дополнительный рубль. Фактически людям помогали принять решение о том, чтобы построить дорогу, отремонтировать школу, больницу и так далее. И первым результатом самообложения стало именно то, чего мы и хотим добиться: растущая политическая активность граждан. Когда глав администрации ловили на улице и интересовались: куда ты дел наши деньги? И главы трех администраций в течение первого полугодия после референдумов ушли в отставку. Но при этом люди платят налог на недвижимость, транспортный налог и никого не спрашивают, куда это все девается.