Татьяна Ембулаева, глава регионального представительства Европейского банка реконструкции и развития, г. Екатеринбург

ЕБРР… Для одних это всего-навсего раскрученный бренд, для других - весьма солидная финансовая организация, за доверие которой нужно немало потягаться. Создание Европейского банка реконструкции и развития идет «с Запада», это случилось еще в 1991 году для поддержки реформ в Восточной Европе. Из-за финансового кризиса 98-го ЕБРР понес в России большие потери. Тогда его сильно раскритиковали в средствах массовой информации из-за «безответственной финансовой деятельности». Не мудрено, что сегодня ЕБРР предоставляет кредиты только в строго ограниченном размере.

Такая же осторожность чувствуется и в ответах Татьяны Ембулаевой, главы уральского представительства Европейского банка реконструкции и развития. Такова политика банка.

- Татьяна Юрьевна, первое слово в названии банка - «европейский». Значит ли это, что кредиты, которые дает ЕБРР, представляют собой западные инвестиции?

- Это международное финансирование. Практически все оно идет с рынка западного капитала.

- И насколько активно западный капитал вливается в российские акции?

- Если рассматривать подписанные обязательства, то наш портфель по России составляет порядка 4,5 миллиарда долларов. Думаю, это и есть ответ на ваш вопрос.

- Когда ЕБРР приходит в отдельно взятый регион, насколько пристально он обращает внимание на общую обстановку в области?

- Естественно, для нас важен вопрос стабильности политического режима. Чтобы предприятие было привлекательным, оно должно как минимум существовать в некой привлекательной среде. Правила игры для любого инвестора должны быть урегулированы. Должны быть гарантии, что, если поднимутся какие-то вопросы, они будут справедливо решены - судом или исполнительной властью. Общеэкономическая ситуация в плане оценки инвестиционной привлекательности очень важна.

Второй уровень – это уже само предприятие. Основные требования достаточно стандартны для всех: адекватное корпоративное управление и экономическая состоятельность, которая выражается, в первую очередь, в прибыли, - вот и всё. Прежде чем начать работу с предприятием, банк должен знать - кто собственник, какова схема покупки предприятия и есть ли у собственников четкая программа развития.

- Челябинская область вам привлекательна? По данным журнала «Эксперт», у нашего региона, в отличие от Свердловской области и Ханты-Мансийского автономного округа, нет даже кредитного рейтинга…

- Свердловской области и Ханты-Мансийскому автономному округу кредитный рейтинг был присвоен изначально. Насколько я знаю, в Челябинске были проведены предварительные работы по оценке рейтинга, но область не была оценена.

Соответственно, если ссылаться на официальный источник, говорить о повышении или понижении этого рейтинга на Южном Урале достаточно сложно. Если говорить об общей оценке инвестиционной привлекательности, - да, Челябинская область в последнее время динамично развивается. Регион демонстрирует темпы роста выше, чем среднероссийские; объем привлеченных инвестиций, в том числе иностранных, также превышает средний показатель по России.

- А политические риски? По данным того же «Эксперта», на Южном Урале процент политического риска составляет 75 процентов…

- Я не могу судить о методике журнала «Эксперт» - она уникальна. Да, впрочем, любая рейтинговая оценка не входит в мои полномочия. Я не могу судить о политике Челябинской администрации, но в рамках нашей работы конфликтов не было, наоборот, мы всегда ощущали реальную поддержку. У нас как у банка с регионом осуществлен ряд достаточно успешных проектов. Кстати сказать, именно в Челябинской области были осуществлены одни из ПЕРВЫХ проектов банка. Для меня лично это очень серьезный показатель стабильности институтов Южного Урала.

- А у Европейского банка есть свой мониторинг?

- Я бы сказала так: наше присутствие в регионе и есть в каком-то роде рейтинговый показатель.

- Примеры проектов?

- Если говорить о ранних, то это кредиты Челябинскому электролитному цинковому заводу и ММК. Недавние два кредита – это второй транш Челябинскому цинковому и ЧТПЗ.

- Вас не смущает, что обстановка на Челябинском электролитном цинковом заводе в последнее время не совсем устойчива в плане состава акционерного общества? Вроде как бельгийская фирма собралась продавать принадлежащий ей контрольный пакет ЧЭЦЗ…

- Напротив, насколько я знаю, там все устойчиво.

- Почему ЧТПЗ?

- Челябинский трубопрокатный завод - крупное предприятие, с понятным составом акционеров, с понятной продукцией.

- Известно, что ЧТПЗ - единственное предприятие трубной промышленности, которое получило столь крупный кредит от Европейского банка: 50 миллионов долларов. Почему не группа «Синара», например? Тем более, что, как и Ваше представительство, она находится в Свердловской области…

- Совершенно верно, ЧТПЗ – единственный завод в этом смысле. Конечно, есть и другие успешные заводы, но нельзя тысячам предприятий быть первыми. Мы работаем с теми предприятиями, которые считаем наиболее адекватными в настоящий момент. ЧТПЗ – предприятие, которое соответствует нашим стандартам.

- Европейский банк был замешан в пресловутой и не очень красивой истории с 30%-ным пакетом акций ММК…

- Это не очень корректный вопрос. Ситуация была такая: сначала было предэкспортное финансирование комбината Европейским банком реконструкции и развития. Это были простейшие первичные отношения - финансирование оборотки. Предполагалось дальнейшее развитие отношений, предполагался кредит на модернизацию ММК под залог акций. Но так как залог не был обеспечен, мы сняли свои требования. На том наши отношения с комбинатом закончились.

- Неужели, не было соблазна у Европейского банка получить долю уставного капитала Магнитки?

- Нет, никогда. Вообще ЕБРР традиционно считается предельно нейтральным инвестором, он никогда не претендует на контрольный пакет. Максимальная доля, которую он может взять, традиционно не превышает 20 процентов. Мы считаем, что ЕБРР – это финансовый институт, финансовая организация, которая должна осуществлять финансовые задачи и не вмешиваться в процесс реального управления активами. Пусть этим занимается менеджмент, стратегический инвестор предприятия.

- А что в перспективе? Есть ли предприятия в Челябинской области, на которые Европейский банк «положил глаз»?..

- Конечно, есть. И мы с ними работаем. Но я не могу рассказать подробности, так как это закрытая информация. Хочу только сказать, что как только решение о кредитовании будет принято советом директоров банка, информация о сумме и целях сразу же будет опубликована на нашем сайте.

- Прошу прощения за настойчивость, ММК относится к «предприятиям на перспективу»?

- Магнитогорский металлургический комбинат является флагманом российского рынка черной металлургии. Естественно, будучи предприятием, которое входит в число первой тройки металлургических предприятий, оно не может не интересовать. Ничего более я комментировать не могу. Закрытая информация.

- На федеральном уровне принято политическое решение о приватизации предприятий военно-промышленного комплекса. В частности, для Челябинской области это очень наболевший вопрос. Европейский банк будет участвовать в приватизации ВПК?

- Как я уже сказала, ЕБРР – финансовый инвестор. Для того, чтобы деньги пришли на предприятие, необходимо, чтобы команда этого предприятия четко знала, в каком направлении она движется. Если речь идет о демилитаризации, то возникает вопрос: куда эта команда собирается вкладывать деньги? Нам желателен некий гарант, берущий на себя операционные риски, - для нас это чаще всего некий стратегический инвестор. Мы готовы рассматривать эти проекты, но они должны иметь четкую линию движения, иметь определенный выход, гарантию.

- Стало быть, банк заинтересован, чтобы на предприятии были грамотные менеджеры. У Европейского банка есть программа по развитию менеджмента?

- Есть, сокращенно она называется ТМ. Более подробно о ней можно узнать на нашем сайте. Это очень большая программа, которая связана с санацией существующих предприятий и их реструктуризацией.

- Как банк находит общий язык со стратегическим инвестором?

- Здесь возможны варианты в силу того, что банк по-разному может участвовать на предприятии. Прежде всего, стратегический инвестор должен предоставить гарантии. Возможно его прямое участие в капитале компании, который формирует так называемый адекватный коэффициент заемного капитала и собственности. Таким образом, мы формируем определенную базу для тех же гарантий того же залога.

Возможно кредитование, когда сокредитором по проекту выступает стратегический инвестор. Европейский банк занимается проектным финансированием, а проектное финансирование – это штучный продукт. Штучный продукт подразумевает, что когда мы имеем дело с большими деньгами – а в среднем у нас объем инвестиции по региону составляет 25 миллионов долларов - для каждого отдельного предприятия разрабатывается свой подход, который учитывает особенности фонда гарантий.

- Сегодня принято думать, что «крупный инвестор» равняется «олигарх»…

- Не думаю. Исторически во всех странах Европы крупнейшим источником инвестиций являются частные сбережения. Так что это не очень верный подход, будто крупный инвестор – это обязательно крупный олигарх. Существуют финансовые посредники, их функции – это консолидация первичного капитала и выброс этого капитала на рынок.

- Существуют ли для банка брендовые названия компаний?

- Да, существуют. Безусловных кредитов, когда деньги даются просто под чистый лист, конечно, никогда не бывает. Но, естественно, существуют компании, которые представляют интерес для любого банка, в том числе ЕБРР.

- Например? Наверное, это такие раскрученные бренды как «Газпром», РАО ЕЭС, «Лукойл»?..

- У Европейского банка особый мандат. Соответственно, мы очень болезненно воспринимаем вопросы, связанные с чистотой компании, ее прозрачностью, корпоративной политикой.

- Прозрачность - это что? Возможность видеть, как работают деньги?

- Прозрачность – это понятность. По-моему, ошибочно думать, что можно видеть, как работают деньги.

- Как мы знаем, существует понятие: «нецелевое использование бюджетных средств». А есть ли понятие: «нецелевое использование кредитных средств»?

- Естественно существует. Но ЕБРР всегда отслеживает, чтобы использование кредитных средств было целевым. Это прописывается довольно четко в рамках кредитного договора. Мы просто физически присутствуем на открытии каких-либо предприятий, мы смотрим, как осуществляются те или иные технические, инженерные решения.

- Вопрос наоборот: случались ли подставы в истории банка?

- Напротив, когда были заморожены выплаты по всем кредитам, двери ЕБРР были открыты.

- Европейский банк реконструкции и развития интересует малый бизнес?

- Да, конечно. У нас есть большая программа кредитования малого бизнеса. Это специальный фонд, который очень успешно работает. Единственные ограничения: бизнес предпринимателя не должен быть связан с производством алкоголя, табака или оружия. В Челябинске, к примеру, мы профинансировали «Челиндбанк», - я знаю, что его бизнес успешен. По договору, «Челиндбанк» получит от Лондона пять миллионов долларов на три года.

- Чаще всего, когда говорят об инвестициях, говорят: «крупные инвестиции». А мелкие инвестиции бывают?

- Естественно. У нас фонд малого бизнеса выделяет кредиты в 1000 рублей. Если говорить про Уральский регион, к примеру, в Свердловской области самый мелкий кредит составил 2700 рублей.

- Эти деньги вернулись?

- Да. Легко.