Петр Подгорнов, гендиректор птицефабрики «Равис»: «Свою продовольственную безопасность Россия сможет обеспечить на все 100%»

Многие из нас до сих пор помнят забавный сюжет рекламного ролика фирмы «Союзконтракт», изображающий летящие по небу дружной стайкой куриные окорочка американского производства. Сегодня он воспринимается исключительно как шедевр рекламного творчества времен перестройки. И только. Потому что если попросить рядового южноуральца назвать самого известного и вкусного производителя куриного мяса, он, не задумываясь, ответит: «Равис». Не случайно, сегодня этот бренд смело ставят в один ряд с такими местными гигантами, как «Макфа» и «Ариант».

Еще каких-то пять лет назад одно из лучших птицеводческих предприятий в России находилось в весьма плачевном состоянии. Убийство генерального директора фабрики в середине 90-х, крупный налоговый скандал закончились банкротством и полной остановкой производства. Новой команде управленцев, пришедшей на фабрику в 2000 году, удалось совершить настоящую революцию в этой отрасли. Сегодня продукцию «Рависа» знают от Новосибирска до Казани.

О судьбе предприятия и состоянии отрасли в целом рассказывает генеральный директор сосновской птицефабрики «Равис» Петр Подгорнов.

– Петр Александрович, вы давно связаны с фабрикой «Равис»?

– По специальности я инженер-механик. В 1989 году после окончания учебы меня как молодого специалиста направили на производство по распределению. Первая должность, которую я получил, звучала так – механик автогаража. Я проработал на фабрике вплоть до 97-го года, пока не произошла полная остановка производства. На протяжении следующих трех лет было сделано несколько неудачных попыток его реанимировать. А в 2000 году новое руководство пригласило меня вернуться на птицефабрику в должности генерального директора. Я принял предложение. Благодаря тому, что отдал фабрике не один год, сегодня я прекрасно знаю специфику этого предприятия, представляю всю технологическую цепочку производства.

– А как с самого начала складывалась история Сосновской птицефабрики?

– История предприятия началась еще в начале 80-х годов, когда было принято постановление ЦК КПСС и совета министров СССР о строительстве птицефабрики рядом с промышленным миллионником. Первая очередь была запущена в 1981 году. Предполагалось, что проектная мощность предприятия составит 14 тысяч тонн мяса бройлеров в год. Но за всю историю докризисного существования фабрики руководство всего два раза выходило на эти показатели.

– Скандальные события середины 90-х годов на фабрике происходили на ваших глазах?

– С этим периодом связано сразу несколько печальных событий. Во-первых, в середине 90-х годов произошел первый мощный поток импорта в Россию. Это нанесло серьезный удар по всему отечественному производству птицы. В 95-м году последовала гибель генерального директора «Рависа», неразбериха с руководством фабрики в последующие два года, а затем полная остановка производства и банкротство предприятия.

– И что же досталось вам в наследство от прежнего руководства?

– Когда я вернулся на предприятие, то встретил безрадостную картину. Из огромного коллектива фабрики, который в лучшие времена насчитывал 2000 работников, осталось всего 700 человек, которые на протяжении нескольких лет не получали заработную плату. В условиях кризиса эти люди выполнили основную задачу – сохранили производство, не дав растащить его по гаечке и болтику. Я бок о бок проработал с этими специалистами много лет, прекрасно знал, на что они способны, каких результатов могут достичь. Они готовы были выполнять любые задачи, связанные с восстановлением производства. Вместе мы начали поднимать предприятие. Огромную роль здесь сыграла позиция областных властей. В постановлении губернатора говорилось: любыми силами помочь восстановлению производства, сохранив предприятие для региона. Нам оказали колоссальную поддержку. Любая из внешних структур, будь то налоговые органы или энерговедомство, могла не дать предприятию возможность начать работать. Слишком большие долги имела компания перед этими организациями. Тогда губернатор пошел на определенный риск, выделив предприятию из областного бюджета беспроцентный кредит в размере 65 миллионов рублей. Ведь подобных примеров в России, когда государственные деньги, выделяемые на развитие производства, попросту растворялись в воздухе, уходили как в песок, была масса. Тем не менее, в нашем случае этот риск оказался абсолютно оправданным: коллектив блестяще справился с поставленной задачей.

– Расскажите, как происходило восстановление предприятия.

– Когда я пришел на завод, производство находилось в жутком запустении. Мы начали с того, что элементарно навели порядок на фабрике. Открывали законсервированные помещения, отмывали простаивающее оборудование. Нужно было как можно скорее запустить производство и начать выпуск качественной продукции, чтобы вернуть бренду «Равис» былую славу. Первое время на предприятии не было денег даже на заработную плату коллективу. Когда получили первую продукцию, часть ее пришлось пустить на зарплату сотрудникам, которые долгое время работали на голом энтузиазме. Постепенно предприятие вставало на ноги. Мы начали задумываться о необходимости обновления производства. Ездили на сельскохозяйственные выставки, выбирали оборудование, чтобы начать поэтапное переоснащение фабрики. Этот процесс продолжается до сих пор. Оборудование требует колоссальных вложений. Эти деньги мы привлекаем через банки или зарабатываем сами. Поэтому все дается непросто. Я, к примеру, не могу похвастаться тем, что заработная плата работников у нас на фабрике такая же высокая, как на некоторых родственных предприятиях в России. Именно потому, что часть средств мы направляем на развитие и реконструкцию производства, закладывая фундамент на будущее. Люди это понимают.

– Каков сегодня технический уровень предприятия?

– Сегодня сосновская птицефабрика «Равис» – это одно из самых современных производств в России. С 2000 года на фабрике было установлено напольное оборудование германской фирмы «Big Dutchman». Это последнее достижение техники, которое предусматривает компьютерное управление системами микроклимата и сводит человеческий фактор в процессе производства к нулю. В 2000 году в состав предприятия вошло Шершневское отделение, на котором производство продукции до этого было остановлено. Сегодня здесь отремонтированы и введены в эксплуатацию все птицеводческие помещения. В 2003 году мы закончили реконструкцию убойной линии с установкой оборудования фирмы «Stork», производительностью 6000 голов в час. Еще через год на бройлерной площадке было установлено оборудование фирмы «Roxell», которое помогло снизить энергозатраты и повысить экономическую эффективность производства птицы. Эта техника позволила нам получать 220-230 тонн мяса с каждого птичника.

По темпам переоснащения производства «Равис» имеет одни из самых высоких показателей в России. В настоящее время мы выпускаем 20 тысяч тонн мяса в год в живом весе. Это 6-7-ой результат по России. Если первые два года работы фабрики мы только ездили на родственные предприятия, смотрели и учились, то сегодня уже с удовольствием делимся собственным опытом.

– Какая ситуация сегодня складывается в птицеводческой отрасли России в целом?

– Достаточно вспомнить, что до 1990 года птицеводческие предприятия нашей области занимали ведущие позиции на рынке наряду с Ленинградским и Свердловским птицепромом. Но события середины 90-х годов отбросили нашу промышленность далеко назад. Подобные процессы происходили по всей России. Для некоторых предприятий они имели просто катастрофические последствия. В первую очередь общий кризис был вызван открытием границ, когда в Россию хлынула импортная продукция. Это был период трудных и болезненных для страны реформ, когда все предприятия оказались брошены в дикий, нерегулируемый рынок. Ни ввозных пошлин, ни квот тогда не существовало. К чему это привело? Если до 1991 года доля импорта в общем объеме потребления мясоптицы составляла всего 2,4%, то через каких-то пять лет российский рынок был заполнен импортным мясом на 60%. Неудивительно, что когда я пришел на фабрику в 2000 году, область находилась на 29 месте в России по объемам производства птицы. За прошедшие 5 лет мы совершили колоссальный рывок. Не без помощи инвесторов, в качестве которых выступили все, начиная от областных властей, частного бизнеса и заканчивая коллективом фабрики. Последние четыре года мы стабильно входим в десятку лидеров по объему производства птицы в России.

Сегодня государство делает ряд шагов, чтобы поддержать птицеводческие хозяйства. Существуют субсидированные кредиты, которые позволяют предприятиям привлекать заемные средства в банках на развитие производства. Действует система квот, которая защищает внутренний рынок от субсидированных иностранных мясопродуктов, а также льготное налогообложение, стимулирующее отечественное производство. Я считаю, что российские птицеводы очень грамотно использовали государственные гарантии. В результате, рынок мясоптицы в России на половину возвратили отечественным товаропроизводителям. Хотя доля импорта по-прежнему очень высока. На мой взгляд, правительство должно более жестко подходить к вопросу регулирования доли импортной продукции на местном рынке. Надо понимать, что таким образом государство защищает не только своего производителя, но и немалые отчисления, которыми работающие предприятия обеспечивают бюджеты всех уровней.

– Последнее летнее изменение квот на импорт мяса сыграло не в пользу отечественного бизнеса?

– К сожалению, сегодня в правительстве России есть чиновники, которые довольно легкомысленно относятся к вопросу регулирования поступлений импорта. Мне бы хотелось, чтобы руководители экономических ведомств побывали на ведущих предприятиях страны и смогли убедиться в том, какой колоссальный потенциал заложен в этой отрасли. Сегодня крупнейшие птицефабрики в Тюмени, Подмосковье, Мордовии, Екатеринбурге имеют высочайший уровень производства и прекрасную экономику. Но чтобы и дальше развиваться, им необходима законодательная поддержка на уровне государства. При этом меры, предпринимаемые российским правительством, не идут ни в какое сравнение с поддержкой фермеров в странах Евросоюза и Соединенных Штатах. Как подсчитали специалисты Минсельхоза России, по итогам 2004 года дотации западным сельхозпроизводителям в Европе составили 280 долларов на один гектар земли. У нас в стране складывается несколько иная ситуация.

– Вы готовы конкурировать с иностранцами?

– Безусловно. То оборудование, которое мы приобретаем, представляет собой последнее достижение технической мысли. Подобную технику в силу ее дороговизны имеют единицы предприятий в Европе. В то время как российский бизнес уже осознал необходимость переоснащения производства. Это дает энергосберегающий эффект, повышает культуру производства, улучшает качество продукции. Но дальнейшее развитие просто невозможно на фоне ежегодного роста энерготарифов, увеличения цен на газ. Государство должно разобраться в издержках газовых и энергомонополий, внимательно присмотреться к непрофильным активам этих структур, чтобы понять, куда расходуются эти деньги. Мы, прежде всего, ищем резервы в себестоимости, в наших затратах. К сожалению, государство подобной работы не проводит. Но без этого нельзя. Если не навести порядок в данной сфере, экономика и дальше будет подвергаться колоссальной инфляции.

– Это одна из причин, почему ваша продукция по цене не в состоянии конкурировать с импортом?

– Эту ситуацию можно изменить. Если члены Евросоюза сегодня в таких объемах датируют свой экспорт, значит России необходимо соответствующим образом регулировать ввозные пошлины, которые должны быть увеличены в 2-3 раза. Тогда и условия будут одинаковые. Дело не в том, что на сегодняшний день продукция отечественных предприятий дороже. Просто государство пока не находит средств, которые могли бы использоваться на развитие производства и промышленности.

Сегодня производственники не нуждаются в субсидиях на уплату задолженностей по заработной плате. В условиях рыночной экономики предприятие само решает социальные задачи. Средства необходимы на другие цели – развитие инфраструктуры, замену устаревшего оборудования. И будьте уверены: производство заработает и вернет эти деньги. Яркий пример – сосновская птицефабрика. Мы получили кредит от областного правительства в размере 65 миллионов рублей. Практически за полтора года предприятие за эти ресурсы рассчиталось. При этом решило целый комплекс проблем: обеспечило работой полторы тысячи человек, рассчиталось за долги перед энергетиками и поставщиками и наладило регулярные налоговые отчисления в областной бюджет. Не перестаю восхищаться тем, насколько грамотно нам удалось распорядиться полученными средствами. В результате, производство заработало, стало кормить себя. Подобные шаги навстречу производителю необходимы не только со стороны областных, но и со стороны федеральных властей.

– А без государственной поддержки ваш бизнес может существовать?

– По большому счету, так и происходит в реальности. Материальная поддержка отрасли государством в племенном деле мизерна. И мы готовы отказаться от этих средств в пользу племенных центров, где должна более активно вестись работа по селекции, по созданию и выведению новых продуктивных пород птицы. Других механизмов прямой поддержки, по сути, не существует. Они и не требуются. Бизнесу от государства нужны всего лишь четкие и понятные правила игры. Это позволит предприятиям работать с прибылью, развивать собственное производство и выполнять социальные обязательства перед государством. Каждый год отечественные птицеводы увеличивают объемы производства в среднем на 20%. А на фоне этого звучат заявления чиновников о том, что квоты на ввоз импортного мяса в 2006 году будут увеличены. Не вижу никакой логики. Сложно строить долгосрочные планы развития, когда не знаешь, что будет через год или два. В декабре прошлого года на заседании коллегии Минсельхоза России в Екатеринбурге целый ряд руководителей сельхозпредприятий и крупных частных инвесторов объявили о том, что прекращают наращивание объемов производства. Это очень опасная тенденция. Но действия государства подталкивают к этому производственников. Если предприятие не может в полной мере реализовать свою продукцию, то рано или поздно задумывается: а для чего ее производить. Следствием может стать сокращение инвестиций в данную отрасль. Этого нельзя допускать. Производство должно развиваться. А потенциал для этого имеется: интеллектуальный, технический, организационный. Его нужно реализовывать.

– Как вы решаете проблему кормовой базы? Это ведь влияет на стоимость конечного продукта…

– Конечно. Уже в 2001 году, когда только начиналось восстановление предприятия, было принято решение заняться землей. Сегодня мы арендуем земли и выращиваем зерно в Варненском и Уйском районах. Такая форма сотрудничества позволяет сельхозпредприятиям выжить в тяжелых условиях. В результате прошлогодней засухи мы понесли колоссальные убытки, но хозяйства выстояли и не погибли. Сейчас наша задача – вернуть те вложения, которые были потеряны в прошлом году.

К необходимости создания собственной сырьевой базы сегодня пришли большинство сельхозпредприятий в области, такие, как «Макфа», «Союзпищепром», «Злак». Это позволяет снижать издержки, влиять на себестоимость и предлагать покупателям продукт более дешевый, чем у конкурентов. Кроме того, такая система позволяет тщательно контролировать качество конечного продукта.

– Продукция «Рависа» чрезвычайно популярна у жителей Челябинской области. А в других регионах вас знают?

– Большую часть своей продукции мы реализуем в Челябинске и других районах области. Но при этом имеем достаточно широкую географию поставок. Нашу продукцию знают от Новосибирска до Казани. Однако, договоры о поставках мы заключаем далеко не со всеми дилерами в других регионах. Порой просто не хватает объемов продукции, чтобы обеспечить существующий спрос. Кроме того, для нас важен имидж собственной марки, а потому и репутация регионального партнера.

– Вы ощущаете конкуренцию со стороны производителей из других регионов?

– Конечно. На челябинском рынке сегодня присутствует от 10 до 16 производителей мяса птицы. И свою роль здесь играют импортные поставщики. Когда в западные регионы поступают крупные партии мяса птицы из Бразилии, США, рынок сразу «обваливается». Местные производители не могут реализовать свою продукцию в полном объеме и вынуждены «сбрасывать» ее в другие регионы. Иногда это не самый свежий продукт. В Челябинске такая продукция появляется регулярно. Как правило, она имеет «длинные» сроки изготовления, что, безусловно, сказывается на качестве продукта.

Мы выбрали несколько иную технологию поставок: наша продукция попадает на прилавки магазинов не в замороженном, а в охлажденном виде. Это сказывается на питательной ценности мяса, усиливает его диетические свойства.

– Эта технология – ваше ноу-хау?

– Не скажу, что это наше изобретение. Но наше предприятие одним из первых стало использовать данную технологию, закупив специальную линейку оборудования. Это наше безусловное преимущество перед конкурентами, так как из других регионов доставлять продукцию в таком виде сложно и дорого. В то время, как наше предприятие находится в десяти минутах езды от города. Поэтому каждый день мы поставляем в магазины города свежую продукцию, прямо с конвейера.

– Ваш бизнес интересен зарубежным инвесторам?

– Безусловно интересен, особенно с точки зрения партнерских отношений. Зарубежные компании видят, какой огромный потенциал заложен в нашем сельском хозяйстве в целом и в птицеводческой отрасли особенно. Сегодня Россия воспринимается как платежеспособная страна, надежный партнер. Для иностранцев Россия – потенциальный рынок для поставки техники и оборудования. Сельскохозяйственные выставки, которые регулярно проходят в Германии, во Франции, подтверждают их расчеты. Российская делегация на подобных мероприятиях, как правило, самая многочисленная – до 200 человек. Не случайно на выставках в Германии с некоторых пор стали проводить Дни России.

Наши зарубежные партнеры тоже в какой-то степени инвестируют в наш бизнес, предоставляя достаточно большие отсрочки по платежам. По такой схеме сегодня осуществляется основная масса зарубежных контрактов. Подобное доверие со стороны партнеров не может нас не радовать.

– Вы сами часто бываете за границей. Поделитесь впечатлениями о последней поездке.

– Не так давно вместе со специалистами фабрики мы побывали в Лондоне с целью изучения опыта работы местных птицеводческих хозяйств. Известно, что в Англии находится одна из сильнейших в мире селекционных школ. Ей принадлежит знаменитая порода «Росс», которая является прародителем и нашей птицы. Мы побывали на заводах, где производится сельхозтехника, посетили местные фермерские хозяйства. Большое впечатление на нас произвели существующие санитарные стандарты содержания птицы. Многие из этих принципов мы собираемся внедрять у себя на производстве.

В ходе поездки мы еще раз убедились в том, насколько отстает развитие российской науки от зарубежной. У нас в стране необходимо создавать и поднимать на мировой уровень селекционные центры. Необходима целевая государственная программа по развитию племенного дела. Наука не должна отставать от производства и чувствовать себя ущербной.

Каждую подобную поездку мы рассматриваем как ступень повышения своей квалификации.

– Скажите, у челябинской птицы есть иммунитет к куриному гриппу?

– Мы постоянно проверяем нашу птицу на наличие антител по этому заболеванию. На сегодняшний день нет никаких подозрении на какую-то клинику. Как подтверждает практика, главным виновником этого заболевания становится низкий уровень санитарных норм на производстве, что типично для Юго-Восточной Азии. В России все птицеводческие предприятия закрытого типа. Логистика на производстве выстроена таким образом, чтобы полностью исключить внештатные ситуации. Для этого ведется постоянный контроль за так называемой синантропной птицей – голубями, воробьями, и еще целый ряд специфических мероприятий, связанных с вакцинациями. Это позволяет рассчитывать, что благодаря такой согласованной работе у нас ничего не случится.

– В ближайшие годы «Равис» не планирует совершить какой-нибудь бизнес-прорыв?

– Мы не ставим пред собой слишком амбициозные цели. Одна из главных задач на ближайшие два-три года – дальнейшее обновление производства, замена изношенного оборудования. Большое будущее мы связываем с собственной сырьевой базой и планируем более основательно заняться оснащением сельхозпроизводства: приобрести современную технику, почвообрабатывающие машины, чтобы получать продуктивность с пашни на уровне не менее 20 центнеров с гектара. Сегодня эти показатели значительно ниже. Это связно с тем, что десять лет в эту почву не вносилось ни килограмма удобрений, земля была заброшена. В этой сфере мы надеемся на серьезный прорыв. Думаю, новые технологии позволят сделать рывок, увеличив производительность труда на предприятии. А люди у нас способные, они с любой задачей справятся.

Я всегда считал, что Россия способна сама себя кормить прекрасными продуктами питания, начиная с хлеба и заканчивая мясными продуктами. Важно, чтобы создавались условия, позволяющие производить все это в достаточном количестве. И свою продовольственную безопасность Россия сможет обеспечить на все 100%.